Лабиринт судеб

Истомина Ольга

Пришлось, ругнувшись на торопливого коллегу, возвращаться в трактир, возле которого и обнаружилась Амерлин. В отличие от нее, Даэрен сразу заметил, что нищенка слишком резвая для умирающей с голоду, а еще за поясом прятала короткий нож.

— Я вовсе не своевольничала, — робко возразила Амерлин, поднимаясь. — Всего — лишь угостила женщину пирожком, она целый месяц ничего не ела, неужели тебе жалко?

Даэрен устало поморщился. Подобная вера уже не забавляла, выводила из себя.

— Если бы она действительно столько не ела, то сейчас бы валялась в канаве, испуская

дух, а вовсе не сверкала пятками, спеша свернуть в ближайший переулок.

В противовес словам, нищенка оставалась на месте, уже не пытаясь тронуться с места. Заклинание держало ее лучше всяких веревок, с каждым рывком затягиваясь все сильнее. Со стороны казалось, будто женщина попала в невидимые сети, хотя особых желающих наблюдать за вызвавшей недовольство мага не нашлось.

— Конечно, она убежала, ты ведь ее напугал! Ой! Что ты сделал? — только сейчас Амерлин заметила застывшую в неестественной позе нищенку.

— Еще не пугал, но скоро могу начать, — улыбка Даэрена стала зловещей. — Видишь ли, твоя «подруга» кое-что забыла сделать, и я просто не могу позволить ей уйти.

— Забыла? Имеешь ввиду, надо было поблагодарить? Так я не обиделась, — растерялась девушка.

— Да нет, не поблагодарить, — продолжая улыбаться, маг подошел к нищенке и, под перепуганное мычание, вытащил из кармана знакомые монеты.

Ровно столько, сколько было у Амерлин.

— Это же мои деньги! — проверив карманы, спохватилась девушка. — Она что, вытащила их?

— Сами они закатиться в чужой карман точно не могли, — пожал плечами Даэрен. — Как у вас в селении наказывают воров?

— Никак, у нас воров не было. Но отец рассказывал, что позарившегося на чужое следует заставить возместить или отработать ущерб, — Амерлин продолжала ошеломленно таращиться на нищенку.

Не верилось, что женщина могла так легко врать, глядя ей прямо в глаза. И ведь вид в самом деле изможденный, лицо посеревшее, уставшее. Если так сильно деньги нужны были, могла бы прямо попросить…

— А в Академии уличенным в воровстве ставили клеймо и на месяц превращали в бесправных слуг, заставляя заниматься самой грязной работой. В столице, в зависимости от степени проступка, могут дать плетей, бросить в тюрьму или отрубить руку, — последние слова маг произнес совсем тихо, но и Амерлин, и нищенка его услышали.

Девушка изумленно распахнула глаза, нищенка что-то замычала, забарахтавшись в «сетях».

— Слуга мне не нужен, тюрьма далеко, а вот заставить лишнюю конечность отсохнуть могу запросто. Тебе какая рука больше мешает — правая или левая? — не обращая внимания на ужас, отразившийся на лице воровки, деловито поинтересовался Даэрен.

— Даэрен, не надо, так ведь нельзя! Ты же не знаешь, что заставило ее воровать, — побледневшая, Амерлин следила, как маг сосредоточенно закатывает рукава. Сверкнул в солнечных лучах серебряный браслет. — И, если она и виновата, мы не имеем права судить и выносить наказание.

— Я вполне могу не только вынести, но и исполнить наказание, поверь, не найдется желающих его оспорить, — Даэрен красноречиво крутанул браслет на руке. — Да и ты, как пострадавшая

сторона, вполне имеешь право решать ее судьбу.

— Тогда тем более давай ее отпустим. Пусть это станет уроком, а я не хочу кого-то наказывать и смотреть на это тоже не хочу, — взмолилась девушка.

Амерлин боялась, что маг просто отмахнется от ее просьбы, но Даэрен неожиданно щелкнул пальцами и нищенка рухнула на землю, больше не сдерживаемая чарами.

— Ладно, проваливай, — велел маг.

В другое время он бы все же не пожалел сил, но теперь, когда следовало охранять Амерлин, мужчина предпочитал перестраховаться. Незадачливой воровке же и так хватит впечатлений на всю жизнь, теперь она сто раз подумает, прежде чем обокрасть кого-то.

— Пойдем. Трактирщик уже должен был успеть приготовить ванну, отдохнем и поужинаем, — Даэрен взял замершую девушку за руку, потащив за собой.

Как маг и предполагал, в трактире их давно ждали. Стоило Даэрену переступить порог, как хозяин тут же сделал знак слугам, поспешившим проводить клиентов к выделенным комнатам, на этот раз оказавшимися в центре. Амерлин быстро схватила ключ и, глянув на бирку, скрылась в номере.

Даэрен покосился на сердито хлопнувшую дверь, но окликать девушку не стал. Пусть лучше спустит пар в одиночестве, чем потом терпеть ее жалобы за ужином. Сам он, несмотря на то, что Амерлин должно быть окончательно убедилась в жестокости своего сопровождающего, о произошедшем не жалел совершенно и не имел желания что-либо объяснять. Воровка сделала выбор, подписав себе приговор, когда полезла в чужой карман и расплата рано или поздно не заставит ждать. Будь на месте Даэрена кто-то другой и женщина не отделалась бы лишь испугом. Как известно, нет ничего хуже, чем попасться под руку пребывающему не в духе магу. И Амерлин тоже не мешает это запомнить.

Сама девушка, без сил рухнув на стул, некоторое время сверлила взглядом дверь, напряженно прислушиваясь. В коридоре кто-то болтал, потом послышались быстрые шаги (возможно, служанка спешила показать номер или принести заказ), тот же голос хрипло поблагодарил и все стихло. Амерлин толком не знала, что хочет услышать, но не могла себя заставить отвлечься. Перед глазами стояло выражение лица Даэрена — равнодушно расчетливое. Не стоило сомневаться, не останови она мага и тот бы воплотил угрозу в жизнь. У Амерлин же не укладывалось в голове, как можно взять и так просто решить судьбу человека. Не выслушав его, ни с кем не посоветовавшись, не потратив хоть пары минут на раздумья…

Наместники в небольших городках часто брали на себя роль судьи, и ее отцу раз в месяц приходилось рассматривать поступающие тяжбы. Амерлин прекрасно помнила, каким задумчивым отец становился в эти дни, часами сидя в кабинете и заново читая бумаги, только бы не упустить важной детали и принять правильное решение. А когда разбирательства подходили к концу, часто любил повторять, что никогда нельзя понять человека, не примерив прежде его судьбы.

Амерлин шмыгнула носом. Ей не хотелось верить, что Даэрен жестокий и злой человек. Все же он ведь пощадил нищенку…