Лабиринт судеб
Шрифт:
— Ну… я…. Наверное… Может быть, ты… — девушка нахмурилась, сосредоточенно прикусила палец.
— Меня все устраивает, я не собираюсь менять мир и тебе не советую, — отрезал Даэрен.
— Но почему? Неужели тебе нравится такая жизнь? — Амерлин взмахнула рукой, указывая на оставшегося за спиной торговца.
— А почему она должна мне не нравится? Меня никто не обвешивает, — маг хищно улыбнулся, — да и тебе, как будущей наместнице, грех жаловаться. Вернешься домой и опять будешь жить в свое удовольствие,
— Я не живу… — не договорив, Амерлин прикусила язык.
Пришедшая мысль обожгла как огнем. А ведь Даэрен прав — она в самом деле живет в свое удовольствие. Ведь если подумать, что полезного было в ее действиях?
Амерлин каталась на лошади, играла с ребятами, ходила в лес, в общем, весело проводила время, не задумываясь, как живут люди за пределами селения. Да и чего скрывать, проблемы самого селения тоже не слишком интересовали ее.
Следующие десять минут они шли молча. Амерлин пыталась разобраться в своей прошлой жизни, Даэрен просто не видел смысла что — либо говорить.
Звон колокольчиков вырвал девушку из нерадостных размышлений. На ярмарку въехала украшенная цветами телега, в которой звонко хохотала компания молодых людей. Двое, видно, только поженившаяся пара, держались за руки. Влюбленные выглядели такими счастливыми, что Амерлин и сама начала улыбаться, глядя на них.
Парень был в вышитой синими нитками рубашке, девушка в белоснежном платье, а волосы украшал венок белых цветов. Мама обещала Амерлин, что когда та пойдет под венец, подарит дочери фамильную диадему. Амерлин неоднократно любовалась диадемой, вещь была очень красивой, настоящим произведением искусства, и, несомненно, очень дорогой. Раньше девушке хотелось поскорее выйти замуж, чтобы получить возможность примерить украшение, но сейчас, глядя на лучащуюся счастьем невесту, Амерлин поняла, что даже в простом венке можно чувствовать себя королевой.
Компания, накупив пряников и конфет, с шумным гиканьем унеслась дальше. Амерлин обернулась к Даэрену, собираясь поделиться впечатлениями, но все слова вылетели у нее из головы.
— Что-то случилось? — осторожно спросила девушка.
— С чего ты взяла? — маг передернул плечами.
— Просто у тебя был такой вид… — Амерлин замешкалась, не зная, как описать лицо Даэрена.
Если не приглядываться, мужчина выглядел вполне обычно, вот только в глазах мелькнула такая тоска…. Будто бы Даэрену было очень больно, но он держал это в себе, не позволяя эмоциям отразиться на привычной невозмутимой маске.
— У вас в Академии запрещают свадьбы? Магам нельзя жениться? — предположила девушка самое подходящее, на ее взгляд, объяснение.
— Почему нельзя? Можно, мы ведь не нечисть, как склонны поговаривать крестьяне и вполне можем войти в храм, — пожал плечами мужчина.
— Тогда почему ты так расстроился? Я ведь видела, тебе неприятно было смотреть на молодых, — удивилась Амерлин.
— Какое твое дело?! Ты вообще умеешь помолчать, кто тебя дергает за язык?! В конце концов, я маг и мне положено ненавидеть любые проявления радости, куда больше меня привлекают мрак и темнота, — огрызнулся Даэрен.
Девушка дернулась,
Даэрен сердито отвернулся, не желая смотреть на девушку. Возможно, не стоило так срываться на Амерлин, но не объяснять же, что когда — то у него самого была невеста. Черноволосая и тонкая, с озорными зелеными глазами и ласковой улыбкой, похожая на теплый летний ветерок. Они столкнулись совершенно случайно, почти сразу разошлись каждый по своим делам, но Даэрен, как не старался, не смог забыть о новой знакомой. Добиваться ее внимания пришлось долго, но в итоге Тилисса согласилась принять серебряное колечко.
— Маги тоже люди. Они могут влюбляться, создавать семьи и заводить детей, никаких условий не существует. Когда-то и я хотел жениться, — неожиданно произнес Даэрен.
— И что же? — Амерлин повернулась, и их взгляды встретились.
В глазах девушки смешались недоверие и интерес, взгляд мага выражал то же, что и обычно — равнодушие.
— Ничего. Я решил, что лучше быть одному, — криво усмехнувшись, Даэрен пожал плечами.
Расспрашивать его Амерлин не стала. Да и не смогла бы, будь у нее такое желание. Даэрен пошел так быстро, что девушке приходилось едва ли не бежать, чтобы поспеть за ним. Хорошо хоть толпа расступалась и не было необходимости толкаться, пытаясь проскользнуть между пухлой торговкой, несущей поднос со сладостями и мужчиной, загруженным разнообразными свертками.
— Благородная госпожа, не проходите мимо. Вы очень красивы и я хочу нарисовать ваш портрет, — окликнул Амерлин мужской голос.
— Что? — девушка оглянулась, гадая, уж не ошиблась ли.
Но нет, сидящий в тени художник обращался именно к ней. У ног мужчины лежала расстегнутая сумка, внутри которой виднелись баночки с красками и несколько свернутых листов бумаги, в руках он держал альбом и карандаш.
— Портрет. Вы сможете оставить его себе на память или подарить возлюбленному, чтобы он ни на мгновение не забывал о вашей красоте, — улыбнулся художник.
— У меня нет возлюбленного, — столь неприкрытые комплименты заставили Амерлин смущенно потупиться. Дома к ней относились скорее как к ребенку, и девушка просто не знала, как реагировать.
— Значит, скоро появится! — уверенно воскликнул мужчина. — Соглашайтесь, пожалуйста, ваша очаровательная улыбка обязательно должна быть запечатлена.
— Что здесь происходит? — хмуро поинтересовался вернувшийся Даэрен.
— Художник предлагает нарисовать мой портрет, — радостно сообщила девушка.
— Этот? — маг смерил мужчину пренебрежительным взглядом.
В отличие от Амерлин, первым, на что он обратил внимание, оказалась старая, выцветшая рубашка с заплаткой на локте. Не оставляло сомнений, если мужчина и был художником, спросом у горожан его работы не пользовались.
— Пошли отсюда, обойдешься и без этой мазни.
— Не смейте говорить в таком тоне о моих работах, меня хвалил сам наместник! — профессиональная гордость оказалась сильнее страха, и художник вскочил, гневно сверкая глазами.