Лабиринт верности

Чуринов Владимир

— Эбенезер «Святой клинок», волей Господа, глава Ордена Бога-Шевалье. — Прочел вслух, как и предшествующий текст, сидевший за столом. Два трехсвечных канделябра бросали неясные блики на его полное лицо, улыбка пухлых губ казалась то звериным оскалом, то умильной радостью ребенка, — Как думаешь? — обратился он громко, в пустоту темных закоулков книжных стиллажей, — За те несколько сотен лет, что прошли с момента написания книги, что-то изменилось.

Несколько тяжеловесных, как взмах лезвия-маятника мгновений ничего не происходило.

— Мы научились выживать после священного поединка, — раздалось рокочущее

шипение, женский голос был раздражен и зол, зол скорее от природы.

— Ничего, придумаю что-то еще. Может, позову демона-душелова. — рассмеялся Гийом де Маранзи.

— Ты упустил его! — повысила голос ночная гостью, она начала медленно, грациозно приближаться к собеседнику, покачивая бедрами, из-под багрового плаща с пелериной и глубоким капюшоном нервно выбивался полосатый хвост, — Тебя предупредили, у тебя были силы, ресурсы, люди. Но ты все равно его упустил!

Высокий плотный мужчина поднял из-за стола и с наслаждением потянулся, его белый мундир от этого смялся и натянулся на объемном животе.

— Ты сказала взять живым. Не вышло. Я мог бы его убить, но сначала помнил о твоей просьбе, а когда мне стало все равно, он уже разошелся, — голос был добродушным, сладким и не менее зловещим, чем у тигрицы.

Сейчас эти двое — плотный сорокалетний сибарит и поджарая, грациозная тигрица — оба выглядели медленно сближающимися, готовыми для атаки смертельно опасными хищниками. Вернее приближалась тигрица, Гийом оставался на месте, возле старого, массивного стола, где читал мемуары человека, убившего кого-то из Альянса.

— Теперь он затаится! Реймунд хитер, вряд ли он снова даст тебе шанс схватить его, — последовало медленное покачивание капюшона из стороны в сторону, — Он больше не придет сам, скорее найдет марионетку, кого-то, кто сумеет втереться к тебе в доверие, направит ее, как свою собственную пулю, и нанесет удар тогда, когда ты менее всего будешь этого ожидать!

— Ну, — развел руками толстячок и ухмыльнулся, — Я же всегда начеку, такая работа.

Тигрица медленно и грациозно приближалась, незаметным, почти незримым движением она перехватила что-то под плащом.

— Но есть одна загвоздка, — казалось, зверь под капюшоном тоже ухмыляется, — Реймунд к тебе больше не придет, поймать его ты не сможешь, значит, для меня бесполезен.

Картинным жестом де Маранзи накрыл лицо рукой, чуть склонив голову к груди и выставив вторую руку перед собой.

— Ах, моя дорогая, наша любовь так недолго длилась, а все ведь могло быть иначе, — протянул он скорбно.

Тут же, за секунду до броска хищницы рядом с противником Бэгрис, из воздуха соткались две фигуры. Справа сгустились тени и из них появился человек, затянутый в бесшумный черный шелк, облаченный в легкие кожаные доспехи, он сжимал рукояти коротких, чуть скривленных клинков, а лицо скрывал под маской из нескольких слоев ткани, в прорезь которой выглядывали умные, внимательные глаза.

Слева же, заставив тигрицу застыть на месте, появился, медленно обретая очертания из облика бестелесного призрака, высокий мускулистый тигрин, могучий воин с лицом, сочетающим множество звериных черт и немного человеческих. Он оскалился, показав мощные клыки, и оправил золотистый плащ, скрывавший его торс, положив руку на древко узкой секиры.

Разогнав пыль древних томов, между книжных

шкафов выступил худощавый мужчина с изможденным лицом, единственной его одеждой была набедренная повязка из грубой ткани. Рассеченная ударами плети плоть свисала с него клочьями, истекающими гноем и сукровицей, худое лицо излучало торжественное спокойствие, то тут, то там по телу были развешаны молитвенные свитки на торчавших из плоти штырях. В руках, увитых острыми терниями, человек держал две плети-девятихвостки. Весь он, от макушки грязной головы со свисающими лохмами черных волос, до запыленных ступней с вырванными ногтями, сиял легким, золотистым светом.

Из-за книжного стола поднялся ранее не заметный из-за темно-серой формы и какого-то колдовства сухощавый юноша. Его одежды напоминали мундир, непонятного, но стильного двубортного покроя. Красивое лицо было отрешенным и спокойным. Он держал в левой руке короткую, охваченную сероватым огнем саблю, а правую опустил на кобуру, где лежал шестизарядный длинноствольный гартарудский паровой пистолет в деревянной «оправе».

Сзади, негромко скрипнув дверью, в зал вошла некрупная девушка в мешковатой нищенской робе, тонкими пальцами левой руки она сжимала длинный посох, покрытый мистическими письменами, а правой придерживала расшитую бисером повязку на глазах, украшенную в центре рубиновым, перечеркнутым глазом, по плечам девочки прыгала обезьянка с деревянной плошкой для подаяния.

Бэгрис приняла горделивую позу, готовясь уже не актаковать, а обороняться, биться за свою жизнь.

— Знакомься, это мои друзья. Помощь от товарищей из банд. — Проговорил Гийом, самодовольно улыбаясь. — К встрече с тобой я подготовился лучше, ты непредсказуемей дружка.

— Это гость из банды Темных, — указал Гийом налево от себя.

— Это из банды Призраков, как ты догадалась, — указал он на тигрина.

— Это мой добрый и праведный товарищ из блаженной секты Грешников, — указал он на сияющего аскета.

— Это хранитель баланса города из Банды Серых, — ткнул толстый палец в отрешенного юношу.

— А это гостья из банды Слепых. — представил де Маранзи последнюю.

Немного помолчав, но не дождавшись реакции тигрицы, хозяин положения продолжил.

— С кем желаешь развлечься? Есть что противопоставить теням? А призракам атакующим незримо? А вере? Энергии порядка? Незрячему самоотречению? Нет? Я так и думал. — он кивнул поочередно двум бойцам стоявшим рядом.

Призрак и темный двинулись к загнанной тигрице. Она, сдерживая внутреннюю ярость, силой более могучего инстинкта — желания жить, позволила им приблизиться. Мгновение… и на сильных руках Бэгрис болтались испещренные нечестивыми демонологическими знаками кандалы.

— А это подарок от демониц города, я бы конечно поостерегся брать тебя в плен, опасаясь расплаты Альянса, — Гийом немелодично заржал, — Но вы ведь на меня и так охотитесь. В цепях ты ценней — сможем вести долгие беседы. Какая твоя любимая тема? Реймунд? Вот о нем и поговорим. А убей я тебя — вдруг ты опять вернешься. Как в книге. Нет, обойдусь.

Тигрица молчала, позволяя словесному поносу течь, на середине речи Гийома она внезапно вскинула руки и ударом сильных ног оттолкнула от себя темного и призрака. Затем она попыталась набросить цепи на шею тигрина, но тот растворился в воздухе.