Лабиринт

Мосс Кейт

Этот самый номер она получила от Бо.

— Я все сделаю, — отозвалась Элис, почти не понимая, что говорит. — Свяжусь с тобой.

Элис понимала: нужно звонить Нубелю. Рассказать ему о странном взломщике и о своей встрече с Бо. Но она медлила. Она сомневалась, что Нубелю можно доверять. Он ведь ничего не сделал, чтобы остановить Оти.

Элис полезла в рюкзак, нашла дорожную карту Франции.

«Не сходи с ума. Туда гнать не меньше двух суток».

Какая-то мысль толкнулась в сознание. Она достала сделанные в библиотеке заметки.

В грудах слов, относящихся к собору в Шартре,

мелькнуло упоминание о Святом Граале. И там тоже есть лабиринт. Элис нашла нужный параграф. Перечитала его дважды, чтобы убедиться, что все поняла правильно, потом выдернула из-под письменного стола стул, села и открыла книжку Бальярда на том месте, которое было отмечено закладкой.

«Иные и теперь верят, что здесь нашел последнее свое пристанище Грааль. Предполагается, что катары были хранителями Чаши Христа…»

Сокровище, вынесенное катарами из Монсегюра. Куда? На пик де Соларак? Элис открыла карту на первой странице книги. Монсегюр не так далеко от гор Сабарте. Что, если сокровище скрыли там?

«Какая связь между Шартром и Каркасоном?»

Вдалеке послышались первые раскаты грома. Комнату заливал странный оранжевый свет уличных фонарей, отраженный от ночных облаков. Ветер гремел ставнями и швырял пригоршни песка в машины на стоянке под окнами.

Элис закрыла окно, когда первые тяжелые капли расплылись по подоконнику чернильными кляксами. Она бы выехала тотчас же, но было уже поздно, да и вести машину в грозу опасно.

Элис проверила все замки, поставила будильник и одетой улеглась в постель дожидаться утра.

Сперва сон показался знакомым и мирным. Она плыла в белом, лишенном тяжести мире, прозрачном и молчаливом. Потом словно люк открылся под виселицей, и она начала падать сквозь пустое небо к рванувшимся навстречу лесистым горам.

Она узнала это место. Монсегюр ранней весной.

Едва ноги коснулись земли, Элис уже бежала, спотыкаясь на крутой лесной тропинке между колоннами древесных стволов. Она хваталась за ветви, пытаясь замедлить бег, но руки проходили насквозь, горсти молодых листочков проскальзывали сквозь пальцы, как волосы сквозь гребень, пачкая кожу зеленым соком.

Тропинка под ногами стала ровнее, камни и скальные выступы сменили мягкую лесную землю, мох и сучья. А вокруг было все так же тихо, ни птичьих, ни людских голосов, только ее прерывистое дыхание.

Тропа изгибалась, сворачивалась петлями, заставляя ее метаться то вправо, то влево, пока за новым поворотом впереди не встала огненная стена. Элис вскинула руки к лицу, защищаясь от синих, желтых, багровых языков пламени, тянувшихся к ней, как водоросли тянутся к поверхности воды.

Здесь сон изменился. Теперь вместо множества корчащихся в пламени лиц перед ней возникло одно: лицо юной женщины, нежное и в то же время сильное. Женщина протянула руку и взяла из руки Элис книгу.

Она пела, голос свивался серебряной нитью.

Bona nu`eit, Bona nu`eit… [87]

На этот раз не было холодных пальцев, хватающих ее за лодыжки, приковывающих к земле. И огонь больше не грозил поглотить ее. Она струйкой

дыма поднималась вверх, и тонкие сильные женские руки обнимали и поддерживали ее. Она была в безопасности.

Braves amies, pica mi`eja-nu`eit.

Элис улыбнулась, вместе с ней взлетая все выше и выше, к свету, оставляя мир далеко внизу.

87

Доброй ночи, доброй ночи… (окс.)

ГЛАВА 44

КАРКАССОНА,

джюлет 1209

Ранним утром Элэйс разбудил шум пил и молотков во дворе. Она встала и подошла к окну, разглядывая деревянные надстройки и галереи, которые возводили на стенах Шато.

Скелет из мощных бревен быстро обретал форму. С крытых переходов лучникам легко будет засыпать стрелами врага, если он, вопреки ожиданию, сумеет ворваться за городскую стену.

Элэйс поспешно оделась и сбежала во двор. В кузницах ревели горны, звенели молоты, оттачивавшие и исправлявшие оружие, отрывисто перекликались саперы, готовившие оси, канаты и противовесы для баллист.

У конюшни Элэйс увидела Гильома. Сердце у нее перевернулось. «Посмотри на меня!» Он не обернулся, не поднял глаз. Элэйс махнула рукой, хотела позвать, но не осмелилась и бессильно опустила руку. Не станет она унижаться, выпрашивая любви, которой он не хочет ей дать.

В городе царила та же деловитая суета, что и в Шато Комталь. Посреди площади громоздился привезенный из Корберы камень — снаряды для баллист и катапульт. Остро воняло мочой из кожевенных мастерских, где готовили шкуры для защиты галереи от пожара. От Нарбоннских ворот тянулась непрерывная вереница повозок с припасами для города: солонина из Ла Пиге и Лораге, вино из Каркассэ, пшеница и ячмень с равнины, бобы и чечевица с овощных рынков Сен-Микеля и Сен-Венсена.

Город гордо и целеустремленно готовился к осаде. Только клубы черного дыма с заречных болот на севере — от сожженных по приказу виконта мельниц и посевов — напоминали о том, как близка и неизбежна угроза.

Элэйс поджидала Сажье, чтобы условиться о месте встречи. В голове, как птицы над рекой, кружились десятки вопросов, которые хотелось задать Эсклармонде. К тому времени, как появился мальчик, ей казалось уже, что язык устал заранее.

Элэйс прошла за ним безымянной улочкой в пригороде Сен-Микель к низкой дверце у самой внешней стены. Здесь громко звучали голоса землекопов, роющих рвы, чтобы помешать солдатам подойти под стены. Сажье пришлось почти кричать, перекрывая шум.

— Meninaждет там, — сказал он, и его лицо вдруг стало угрюмым.

— А ты не войдешь?

— Она велела привести тебя и сразу идти в Шато за кастеляном Пеллетье.

— Ищи его в Кур д'Онор, — посоветовала Элэйс.

— Найду! — мальчишка снова ухмыльнулся. — Еще увидимся.

Элэйс толкнула дверь и позвала, ожидая увидеть Эсклармонду, но тут же остановилась. В кресле в дальнем углу виднелась вторая фигура.

— Входи, входи! — В голосе Эсклармонды слышалась улыбка. — Помнится, ты уже знакома с Симеоном?