Лабиринт
Шрифт:
Глава 24
Дорога в никуда
Наутро выпал снег, который через пару часов растаял под лучами вышедшего из-за туч солнца. Первый зримый признак приближающейся зимы заставил женщин засесть за шитье зимней одежды. Выбор материала был невелик, и в дело шло все, что удавалось найти: старые одеяла, портьеры, ковровые покрытия из коттеджей, чехлы с сиденьев брошенных на дорогах машин.
По берегу реки, противоположному тому, на котором находился лагерь, протянулась серая полоса дороги, приближающаяся к мосту.
– Медлить
– Уходим утром, – решил Баслов.
Остаться в коттеджах, чтобы дожидаться механиков, не пожелал никто.
Сборы происходили быстро, по-деловому, почти при полном всеобщем молчании. Время от времени в стылом утреннем воздухе звучали только короткие, отрывистые команды старших групп, на которые разделил весь отряд Баслов. Сделано это было с той целью, чтобы никто не отстал и не потерялся во время перехода и особенно в лесу, когда невозможно будет двигаться вперед единой компактной группой.
Разместить всю поклажу, хотя и была она невелика, на имевшихся семи телегах, притом, что на них нужно было еще оставить место для тяжелораненых и маленьких детей, оказалось невозможно. Оставшийся груз разделили между людьми.
Начало нового пути было безрадостным, но, вопреки опасениям Кийска, не раздалось ни стенаний, ни причитаний по поводу грядущих тягот и невзгод.
Дорогу впереди проверял взвод пехотинцев под командованием Баслова. С тыла отряд прикрывала группа солдат во главе с Кийском, рядом с которым находился и Киванов. Колышко и Вейзель двигались в центре отряда, между обозом и идущими пешком. На них ложилось управление растянувшейся на значительное расстояние процессией.
Отряд двигался на северо-запад, в направлении, где две берущие начало в столице дороги должны бы расходиться в стороны.
К полудню сошли с проселка, пересекли заброшенное картофельное поле и начали углубляться в лес.
Никто не знал здешних мест, но, судя по карте, раскинувшийся на десятки гектаров лес являлся частью большого природного заповедника, и лишь незначительный его участок, с того края, где беженцы вошли в лес, был в свое время открыт для туристов и отдыхающих. Нарисованный на карте лес был похож на огромную, пришпиленную к бумаге бабочку. Лес пересекали две реки, а в центре, где крылья бабочки соединялись, лежало болото со множеством больших и малых островов.
На ночлег остановились возле трех летних туристских домиков. Судя по тому, что во всех помещениях был абсолютный порядок, после вторжения сюда никто не заглядывал. В кладовках нашлось кое-что из теплой одежды, палатки, спальные мешки, небольшой запас консервированной пищи и – что особенно обрадовало Баслова – богатый набор рыболовных снастей. При весьма скудных запасах питания беженцам в скором времени предстояло вплотную заняться добычей пищи – охотой и рыбалкой. Возле крайнего домика находился колодец, из которого запаслись водой.
Не таясь, развели костры. Существовала реальная опасность
Кийск сидел у костра, накинув на плечи обрывок коврового покрытия, и тщетно пытался обернуть его вокруг себя так, чтобы ниоткуда не поддувал холодный ветер. Он терпеть не мог холода, но в экстремальных условиях сносил его спокойно, относясь как к данности.
Выйдя из темноты, рядом с ним присел Киванов.
– Дрожишь? – спросил Борис.
– Дрожу, – честно признался Кийск.
– Коньяк кончился?
– Я не использую его как согревающее, – только для приведения в чувства нокаутированных бойцов.
– Знаешь, Иво, мне не дают покоя мысли о Лабиринте.
– Конечно, – усмехнулся Кийск, – там было теплее.
– Нет, послушай, я серьезно. Совершенно ясно, что не механики создали Лабиринт.
– Это почему же?
– Не тот уровень технологий и совершенно иная эстетика.
– Убедительно. И что дальше?
– Почему Лабиринт позволяет им пользоваться собой?
– Возможно, он их попросту не замечает.
– Исключено. Они же ходят по нему толпами туда и обратно, протаскивают через него технику. Кроме того, им удается каким-то образом сохранять прямой путь и постоянно держать открытыми, по меньшей мере, два входа – один здесь, на Земле, а другой там, откуда они явились. Такого невозможно не заметить. Это все равно, как если бы ты не обратил внимания, что у тебя на животе муравьи начали строить муравейник.
– Да, такое я, пожалуй, замечу, – согласился Кийск.
– Значит, этот момент ты уяснил? Идем дальше?
– Идем.
– Дальше получается, что Лабиринт намеренно сводит вместе механиков и людей. Вопрос – для чего?
– Чтобы механики обратили нас в свою веру.
– Ответ неверный.
– Для чего же тогда?
– Мы не знаем, когда Лабиринт впервые встретил на своем пути механиков, зато нам известно, как он познакомился с людьми. Микробиолог, встретив неизвестный вид бактерий, начинает его изучать. Так же поступил и Лабиринт. Микробиологической чашкой стала для него планета РХ-183, на которой поселилась колония людей. На них он и производил свои исследования. Оставшись доволен результатами экспериментов, Лабиринт решил использовать новый найденный вид в собственных целях. Он свел нас с механиками для того, чтобы не они нас, а мы их наставили на путь истины.
– А по-моему, все идет как раз наоборот.
– Существование объектов биологической природы в виде матрицы, вставленной в металлический каркас, является противоестественным.
– Наверное, не для всех.
– Лабиринт является первоосновой всего сущего, и для него это безусловно является аномалией.
– И что же, выбрав нас на роль миссионеров, он натравил на нас механиков и оставил при этом с голыми руками?
– Только для того, чтобы продемонстрировать, к каким результатам приводит механистическое извращение человеческой природы.