Лабиринты безумия
Шрифт:
Поэтому Сталин сказал – нет. Рано еще. Мы спровоцируем немцев на первый удар.
Все натужно замолчали и стали с надеждой смотреть на присутствующего маршала Шапошникова, который до этого только слушал, но ничего не говорил. Тимошенко и Жуков смотрели на Шапошникова как на наиболее храброго в разговорах со Сталиным. Такова была его заслуженная слава.
Выбирая наиболее тактичные формулировки старорежимных выражений, используя в голосе профессорские интонации, объясняющие пациенту простым языком симптомы его сложного недуга, маршал Шапошников произнес краткую речь, которая сводилась к следующему.
Как товарищ Сталин вообще представляет себе операцию «Гроза»? Правительство принимает решение на ее начало, нарком обороны по прямой связи дает
Сталин слушал внимательно. Он всегда слушал Шапошникова очень внимательно. Единственного глубокого военного профессионала, уцелевшего после страшной резни, устроенной Ежовым.
– Борис Михайлович, – возразил вождь, – но это спровоцирует немцев на упреждающий удар…
– Весь вопрос в этом и заключается, что удар первым может нанести только тот, кто первый развернет армии, создаст боевые фронты и органы управления ими. Наличие какого угодно количества войск в принципе не имеет большого значения, если не проведены указанные мероприятия. Например, на нашей западной границе в настоящее время находится от 70 до 99 дивизий противника. А мы спокойны. Почему? Не только потому, что этих сил слишком мало. И малыми силами можно нанести такой внезапный удар, последствия которого могут быть катастрофическими. А потому, что на нашей границе не развернуты фронтовые штабы или штабы армейских групп, как принято у немцев. То есть все эти дивизии, о которых так беспокоится товарищ Голиков и его подчиненные, просто не могут двинуться вперед. Другую картину мы наблюдаем на Западе. Готовя вторжение в Англию, немцы развернули три фронтовых штаба: два во Франции и один – на западном побережье Норвегии. Об этом свидетельствуют все разведданные и анализ радиоперехвата.
Наступило молчание.
– Продолжайте, Борис Михайлович, – сказал Сталин, окидывая всех настороженным взглядом.
Не втягивают ли его вступившие в сговор генералы в какую-нибудь авантюру.
– Кроме того, – продолжал Шапошников, – Гитлеру сейчас явно не до нас. Ему надо спасать от краха своего союзника – Италию. И делать это быстро. Поскольку времени на раздумья у него не осталось. 8 февраля конгресс Соединенных Штатов в первом чтении принял закон о так называемом «ленд-лизе». Это равносильно объявлению войны. По нашим данным, Соединенные Штаты будут готовы к вступлению в войну не позднее начала 1942 года. К этому времени они завершат первый этап своей впечатляющей программы вооружений. Однако все потуги Америки окажутся тщетными, если к этому времени Гитлер захватит Британские острова, ибо все планы Рузвельта основаны на переброске американских войск и боевой техники в Англию с тем, чтобы оттуда нанести удар по Европе. Это, конечно, теория. Лично я полагаю, что подобная десантная операция на практике абсолютно невозможна. Но дело не в этом. Вернемся к фактам. Чтобы уберечь себя от неминуемой катастрофы, Гитлер должен совершить высадку в Англии в короткий период благоприятной для этого погоды, который, по многолетним наблюдениям, устанавливается в проливе Ла-Манш примерно с начала июля до конца августа.
К этому времени, естественно, должны быть полностью готовы и мы, если мы хотим воплотить в жизнь задачи, поставленные партией и лично вами, товарищ Сталин.
– А ваше мнение, товарищ Жуков? – поинтересовался вождь.
– Я полностью согласен с мнением товарища маршала, – ответил начальник Генерального штаба. – Но я, свою очередь, хотел доложить вам, товарищ Сталин, что расчеты Генштаба диктуют необходимость призыва еще не менее миллиона человек.
Да, Сталин прекрасно понимал необходимость всех мероприятий, предложенных высшими руководителями Красной Армии, которых он сам тщательно отобрал и назначил на занимаемые ими посты.
Но ведь столь масштабных мероприятий не скрыть и они могут вынудить Гитлера не только отложить (или вообще отменить) грядущую
Вождь молчал. Молчали и все присутствующие, не осмеливаясь перебить ход мыслей вождя.
– Но если мы спровоцируем его своими мероприятиями, – медленно произнося слова, нарушил молчание Сталин. – И он нападет на нас, не дав нам закончить всю необходимую подготовку?
– Ну что он, псих, что ли? – вырвалось у генерала Жукова. – Как он на нас нападет, товарищ Сталин? Мы же докладывали вам, что не до нас ему сейчас. Он сейчас уже начал переброску крупных сил авиации на юг, в помощь итальянцам. Немецкие войска грузятся в Генуе.
– А если он псих? – перебил Сталин.
Разумеется, на этот вопрос никто из присутствующих ответить не мог, уже хотя бы потому, что никто толком не знал, кем считает Гитлера вождь всех народов. Влезешь со своим мнением, потом беды не оберешься.
Но сам Сталин ответить на этот вопрос мог.
С середины тридцатых годов в распоряжении Сталина находился проживающий в Москве известный берлинский психиатр доктор Артур Кронфельд. Уникальность доктора Кронфельда заключалась в том, что ему удалось провести психиатрическую экспертизу Гитлера. В мае 1932 года Гитлер подал в суд «за клевету» на некоего Вернера Абеля, обвинявшего будущего фюрера в получении 10 миллионов лир от итальянских фашистов. Скандал разразился по поводу того, что представленная в немецком парламенте партия национал-социалистов финансируется из-за границы, что было запрещено законом.
Поскольку с самого начала процесса истец и ответчик обвинили друг друга в ненормальности, суд, по взаимному требованию адвокатов, пригласил психиатра для официальной экспертизы обоих. Заключение доктора Кронфельда было однозначным: Гитлер ярко выраженный психопат с острейшими комплексами сексуальной неполноценности. «Гитлер среднего роста, – писал в заключении доктор Кронфельд, – узкие плечи, широкий зад, толстые ноги, тяжелая походка подчеркивает безобразное строение тела. Незначительный рот, небольшие мутные глаза, короткий череп, слишком большой подбородок подчеркивают известную дегенеративную примитивность… Он невероятно гримасничает, постоянно в каком-то беспокойном движении. Как многие резко выраженные психопатические личности, Гитлер ненормален в половом отношении… У Гитлера бывают судорожные эпилептические припадки». Психопаты такого типа, указывал доктор Кронфельд, склонны время от времени впадать в депрессии, откуда они обычно выходят в состоянии совершенно не контролируемой агрессивности. Неконтролируемая агрессивность позволяет забыть о риске и броситься на гораздо более сильного противника, который часто бывает не способен оказать адекватного сопротивления, находясь под воздействием мощного импульса энергии безумия. Энергия безумия – была именно той темой, исследованиями которой фундаментально занимался доктор Артур Кронфельд. Та же самая энергия безумия помогла Ленину повести за собой обманутые массы российской черни, загипнотизировав их незамысловатым лозунгом «Грабь награбленное». Незамысловатым, но гениальным, если разобраться в нем глубже, ибо микроскопическая грань отделяет гениальное от безумного.
После прихода Гитлера к власти, доктор Кронфельд сразу же покинул Германию, поскольку он был еще и наполовину евреем. В 1935 году профессор со своей женой и своим любимым ассистентом Эрихом Штернбергом появился в СССР. В отличие от других политэмигрантов, он очень хорошо устроился, получив шикарную квартиру, куда он вывез из Швейцарии свою богатейшую библиотеку, коллекцию французской эротической бронзы и роскошную мебель. Получив возможность богато практиковать в Москве, доктор Кронфельд лично консультировал Сталина, вместе с профессором Снежневским проводил психиатрические экспертизы для НКВД, занимался фундаментальными проблемами психиатрии, став автором ряда трудов и отцом советской сексопатологии.