Лабиринты души
Шрифт:
Пейя вошла во дворец. В тронном зале на золотом кресле сидел прекрасный юноша, прикованный цепями к стене. На темном лице ярко сияли глаза, и невозможно было выдержать их взгляда. Раздвоенный плащ напоминал огромные серые крылья за спиной. Пейя про себя назвала юношу Темным Ангелом. Он с жаром обратился к ней, рассказывая о своей горькой судьбе. Тиран отец, видя, что сын превосходит его и умом, и талантом, и смелостью, заточил его на этом волшебном острове. И конечно, юноша просил освободить его. Для этого ему достаточно одного поцелуя и слова «люблю» — и ему вернутся силы. Пейя заколебалась, как она будет говорить слова любви человеку, которого видит впервые.
— Но я не жду истинных чувств, только вообразите на одно мгновение, что я ваш избранник, — убеждал тот.
И вот, нехотя,
Они пышно отпраздновали свадьбу, и через год у нее родилась дочь Ругла. Она быстро росла и вскоре затмила мать своей красотой, однако в этом не было бы беды, если б дочь, как и ее отец, не подчиняли ее своей воле. Она не принадлежала себе. Всюду над ней властвовали дочь и муж. Ругла смеялась над ней и издевалась над ее мечтами. Жизнь превратилась в сплошную боль. И однажды ночью Пейя отправилась на берег моря, чтобы кончить свое существование в его волнах. Каково же было ее изумление, когда она увидела свой корабль.
— Как же долго вы меня ждали? — спросила она капитана.
— Только этот вечер… — ответил он.
Неужели это был лишь сон? Тяжелый сон длиною в жизнь… Какое счастье, что она может жить сначала.
Пейя закончила путешествие и вернулась к прежней жизни. Отважный рыцарь, барон Тугер, завоевал ее сердце и стал отцом Дарли. Но странное происшествие на Острове Теней не давало о себе забыть. Грозы стали часто посещать замок барона, и каждый раз в нем вспыхивали пожары. Волки по ночам прибегали под стены, и их вой до утра не давал уснуть. Турниры, где прежде Тугер всегда одерживал победы, стали теперь ареной его поражений. Неизвестный всадник выезжал в конце турнира на ристалище, выбивал барона из седла и, не дожидаясь награды, исчезал, словно растворялся в воздухе. Барон переживал неудачу, а Пейя видела простирающуюся над ним руку Темного Ангела. Наконец болезнь Дарли, странная смерть мужа и его последние слова: он своей смертью или выкупит жизнь дочери, или сразится со своим врагом в ином мире на равных и отведет беспощадный рок от своего дома.
Тревога, страх и отчаяние сопутствовали Пейе и Дарли в их путешествии к морю, будто воплощаясь и в природе: как бы ни был прекрасен день, к вечеру свинцовые тучи ползли из-за горизонта, и гроза смутным гулом извещала путников о своем появлении. И наступала ночь, полыхали молнии, грохотал гром, дождь хлестал лошадей, и путники не знали, куда укрыться. К счастью, в первую же грозовую ночь, когда они заблудились, одинокий огонек появился среди мрака, и всадник, закутанный в плащ с глубоким капюшоном, осветил фонарем их карету. Он назвался странно — Ночлежником — и помог им добраться до какого-то дома, где они и переночевали. Следующая ночь оказалась не лучше, и хотя они, расставшись с проводником, проделали долгий путь, опять появилась таинственная фигура Ночлежника, и вновь он помог им укрыться от непогоды. И так — каждый раз. Днем их проводник исчезал, а ночью загадочным образом появлялся вновь. Он указывал дорогу, спасал от разбойников, отгонял волков и даже порой обращал вспять эту преследующую их грозу. Но самое главное — он вселял надежду в умирающую Дарли. Одно его присутствие останавливало смерть, — а шаги ее были все ближе. Несколько раз Пейя видела, как закованный в серые латы неподвижный рыцарь выступает из мглы и ждет их карету. И тогда Ночлежник хватался за меч и бросался ему навстречу… Призрак исчезал, и жизнь возвращалась к Дарли.
И вот наконец свершилось невозможное: они прибыли после тяжелейшего пути к морю. Вставало солнце, и волны были голубее васильков и бирюзы.
Прибой катил могучую череду валов к берегу. Дарли неподвижно глядела в горизонт, туда, где вырисовывались причудливые очертания Острова Теней. Он плыл по волнам, как корабль, и быстро приближался. Пейя прижала
Темное облако поднялось с острова и, обгоняя его, ринулось к берегу… Дарли вдруг рассмеялась, впервые за все путешествие. Вот она закружилась и, подхваченная ветром, оказалась на солнечной дорожке в море. Вода держала ее, и она понеслась по волнам прочь от берега. Вслед за ней в море бросился Ночлежник— волны выдержали и его, и его коня. Он преградил путь облаку, летящему от острова. В нем, как отражение в тусклом зеркале, вырисовывался крылатый призрак Темного Ангела, в руках, вместо копья, державшего молнию. Рядом с ним, вздымая кипящие волны, бешено крутясь, летел Смерч, оседланный юной женщиной с искаженным яростью лицом. «Рутла, Ругла», — звенел ее истошный голос.
Мгновение — и рыцарь метнул свою молнию в Ночлежника. Раздался удар грома. Огненный крест заслонил воина. Копье бумерангом вернулось к хозяину, он вспыхнул и исчез, как и его спутница, как и весь Остров Теней. Ночлежник повернул коня к берегу. На руках его сидела счастливая и здоровая Дарли. Пейя бросилась к ним. Всадник отбросил капюшон. Глазам матери и дочери явился благородный лик барона Тугора. Волшебная молния вернула его к жизни.
Танец смерти
На берегу моря в самом узком месте залива стоял королевский замок. Огромная темная скала из лабрадора поднималась из воды причудливым горбом и почти перегораживала устье спокойного залива. Со стороны моря жестокие ветры хлестали высокие стены замка, а с обратной стороны, в зеркальной, ничем не волнуемой поверхности вод с мельчайшими подробностями отражалась скала со всеми укреплениями. Это бывало днем, когда глубокая, почти черная синева лабрадора с серебристыми россыпями звезд напоминала ночное небо. Когда же наступала ночь, скала и замок словно растворялись в воздухе, и редкие огоньки на башнях плыли вместе с небом, почти неотличимые от далеких светил. Замок как бы застыл на грани двух миров — бушующего востока и замершего запада.
В те годы правил король Маркус. Это был славный правитель, верный принципам справедливости, почитаемый и друзьями, и недругами. Рядом с королем всегда была супруга его, Летина, чьи красота и легкость нрава смягчали порой излишнюю суровость владыки. Любовь королевской четы венчали двое очаровательных детей: старший — принц Идгор, храбрый и мечтательный юноша, в котором мужество отца и поэтичность матери слились воедино, и младшая — принцесса Арна, любимица семьи. Это была девушка с тонкой натурой, необычайно чуткая к красоте, зрелым умом, способным проникать в тайную мудрость мира. Еще одним членом семьи был лохматый пес по имени Триган, преданный слуга и страж.
Жил в замке еще один чудак, который скрашивал свободные часы королевской семьи и охотно давал дельные советы. Звали его Аллун, исполнял он должность придворного звездочета и о себе рассказывал фантастическую историю. Будто он потерял звезду, на которой родился и вырос, и теперь должен найти ее. Будто скала, на которой выстроен замок, — это как раз осколок его звезды, который должен помочь ему вернуться домой. Наверное, потому на самой высокой башне замка старый Аллун проводил ночи напролет, наблюдая в телескоп ночные светила. Днем звездочет сверял свои находки с картой неба, которая, по его словам, помещалась в старинном каменном зеркале из отшлифованного лабрадора. Однако его отражение не всегда совпадало с предметом. Так, смеющийся шут мог увидеть на своем лице гримасу боли и слезы, гордому и самодовольному пажу мог предстать он сам лет через сорок, дряхлым старцем. Но если перед волшебным зеркалом Аллун зажигал свечи, оно являло картины звездного мира.
Спокойно протекала жизнь в замке, пока однажды не подкралась беда — тяжелый недуг поразил Арну. Она отказывалась от пищи, день ото дня худела, превращаясь в соломинку, и не было сил получить объяснение происходящему. Тяжкая тревога и уныние овладели обитателями замка. Придворные и заезжие лекари в смущении отказались лечить принцессу:
— Мы не видим болезни, а над волей Арны мы не властны.
Один звездочет не пал духом. Долгие беседы вел он с принцессой, расспрашивал ее о сновидениях, посещавших ее в ночные часы, и однажды привел ее к каменному зеркалу.