Лабиринты лжи
Шрифт:
— А чего ты не боишься? — спросил он тихим и мягким голосом.
— Я не боюсь тебя, Эммет, — вторя ему, ответила она.
Долгое время они молча стояли плечом к плечу и как зачарованные смотрели на бушующий океан. Рейчел пошевелилась первая, желая нарушить этот сеанс гипноза:
— Будешь еще кофе?
— Что? — Он даже вздрогнул от неожиданности и повернулся. Но его карие глаза будто смотрели сквозь нее — куда-то вдаль или в прошлое. — Ах, нет. Спасибо. Я пойду разомнусь. — Он поставил пустую чашку на подоконник и направился к двери.
—
— Дождь начнется только через несколько часов, Рейчел. Я уже научился предсказывать местную погоду. А настоящий шторм ударит ближе к вечеру. Успеем еще закрыть все ставни.
Она широко улыбнулась и весело помахала ему рукой.
— Конечно. Счастливо, Эммет.
Он запрыгал вниз через две ступеньки, будто стремился поскорее сбежать от нее. Стоя у окна, Рейчел смотрела, как он быстрой походкой идет по пляжу. «У всякого свои демоны», — сказал он вчера. Глядя на него сейчас, она верила в это. Но не от нее ли его демоны?
День тянулся с черепашьей скоростью. Час от часу непогода усиливалась. Два часа Рейчел пробегала из угла в угол в ожидании Эммета. Взвинченность не позволяла ей присаживаться дольше чем на пару минут. Когда он, наконец, вернулся, растрепанный и еще более замкнутый, ее нервы были на пределе. Она готова была разрыдаться от отчаяния и напряжения. Тяжесть в воздухе, приближение шторма и постоянный раздражающий вой ветра словно нарочно объединились, чтобы вызвать у нее чувство обреченности. Судьба занесла над ней свой топор. Злосчастная греческая трагедия, которой она так стремилась избежать, была неизбежна.
Больше часа она провела в гостиной, сидя напротив Эммета и наблюдая за ним краем глаза. Эммет сидел на стуле с прямой спинкой, устремив свой холодный, настороженный взгляд в книгу, которую держал на коленях. Но она заметила, что в течение часа он ни разу не перевернул страницу.
Темнота в доме сгущалась, но никто из них не вставал, чтобы включить свет. Ветер набирал силу. Рейчел от страха тряслась мелкой дрожью. Но на этот раз она не собиралась просить Эммета о помощи. Наоборот, она собиралась держаться от него как можно дальше, пока рассудок не восстановит свои права в ее ослабевшем мозгу.
К ее удивлению, Эммет все-таки перевернул страницу в своем толстом триллере с твердой обложкой, который якобы увлеченно читал. Это нарочитое, вынужденное движение послужило последней каплей. Рейчел не могла ни минуты оставаться на месте, чтобы не сойти с ума. Она вскочила, опрокидывая стакан с чаем, который стоял, забытый, на ручке кресла. Эммет поднял голову и равнодушно наблюдал за ее неловкими попытками промокнуть лужу, разлившуюся на грубом сосновом полу.
— Я, пожалуй, вздремну, — еле слышно проговорила она.
Немедленно уйти, скрыться от этих подозрительных карих глаз, пронзающих ее насквозь, от этого загорелого красивого тела, которого ей не положено замечать. Идти куда-нибудь пешком в такую непогоду она не осмеливалась, от открытого «лендровера» тоже было мало
— Отлично, — одобрил Эммет, глядя в книгу. — Мне нужно уехать на пару часов. А когда вернусь — мы поужинаем.
— Ты… уезжаешь? А… мне можно с тобой? — Как бы ее ни страшила перспектива оказаться с ним в одной тесной машине, приближающийся шторм пугал ее еще больше.
— Боюсь, что нет. Я буду очень занят. Слишком много дел нужно переделать в эти два часа. Я не хочу, чтобы младшая сестренка болталась у меня под ногами.
Слыша эти слова, сказанные холодным, скучающим и почти непререкаемым тоном, она впервые почувствовала себя младшей сестрой, которая капризничает и надоедает.
Значит, упрашивать его бесполезно.
— Ладно, — с притворным спокойствием сказала она. — Но ты приедешь за мной, если начнется ураган?
— Разумеется. Пойди отдохни, Рейчел. Ты даже не услышишь, как я уеду. Может быть, если повезет, ты проснешься — а шторм уже и кончился.
— То есть тебя не будет во время шторма? — панически воскликнула она, не в силах сдержаться.
Эммет со вздохом захлопнул книгу.
— Я вернусь, Рейчел. Ничего с тобой не случится.
— Ты обещаешь? — усомнилась она.
Он выдержал долгую напряженную паузу, будто взвешивая каждое слово из тех, что готовился произнести.
— Я сделаю все возможное, чтобы с тобой все было хорошо, детка, — наконец проговорил он и открыл рот, чтобы кое-что добавить, но резко передумал. Добавить следовало «верь мне», но он не смог. Что-то его остановило.
— Я верю тебе, Эммет, — сказала она, хотя ее и не просили.
Словно боль на мгновение омрачила его лицо. В сумраке трудно было разобрать.
— Ложись, детка.
Потерянно пожав плечами, она пошла к себе.
Спустя некоторое время Рейчел поняла, что все бесполезно. Едва она заснула, как заревел мотор отъезжающего «лендровера» и разбудил ее. После этого сон уже не шел. За стенами коттеджа бушевал ветер, страшно ревел океан, а она была одинока и бесконечно несчастна, как последний человек на земле. Чтобы отвлечься, она стала думать о том, что будет, когда она вернется домой. Не то чтобы она соскучилась по своему соцотделу, но этот долгий отпуск должен был когда-то закончиться, потому что необходимо было зарабатывать на жизнь. И там она выбросит из головы свои выдуманные несчастья, послушав несколько дней истории людей с реальными трудностями.
Взять хотя бы миссис дель Гадо, у которой тринадцать детей и рак груди на последней стадии. А Марти Холприн, хронический безработный сорока пяти лет, по вздорности характера неспособный удержаться на одном месте дольше трех месяцев? А Робби? Когда Робби было пять лет, ее изнасиловал родной отец, в десять лет она сбежала из дому, в двенадцать стала проституткой. Теперь ей пятнадцать, а она выглядит как старуха, усталая и разбитая жизнью. Одна мысль о Робби заставила Рейчел сжаться от стыда.