Лабиринты надежд
Шрифт:
К обеду в огромной столовой, декорированной в золотисто-бежевых тонах, она выбрала строгий костюм из светло-зеленого шелка. Шагнувший навстречу ей господин, очевидно, так же одевался у хорошего мастера. Складки головного платка живописно падали на лоб, придавая взгляду загадочную потаенность. Софи показалось, что министр с любопытством пристамтривается к ней.
– Рад приветствовать в своем доме мисс Флоренштайн. Прошу прощения за навязанный визит. Надеюсь, вы меня поймете.
– Склонив голову, он пригласил Софи к столу.
Беседа за столом
– Благодарю вас, господин премьер-министр. Обед был великолепен. Надеюсь, беседа тоже не разочарует меня.
– Софи выдерживала официальный тон. В чем бы ни состояли проблемы этого человека, он не имел права поступать с ней таким образом. Но затевать ссору и предъявлять ультиматум Софи не хотелось. Спокойно завершив десерт, она вопросительно посмотрела на хозяина.
– Я готова выслушать вас, господин Али - Шах.
– Сейчас мы пройдем в садовую беседку, и я постараюсь оправдаться, сказал он.
Софи не могла не признаться себе, что ей все больше нравилось его лицо и манера говорить. Министр не изображал из себя местного царька, не грешил восточным красноречием и хвастовством - это был образованный, интеллигентный человек, умело прячущий свою властность. Софи было бы трудно распознать в собеседнике жесткий характер, непреклонную волю и железное самообладание, если б она не видела его глаз - очень пристальных, глубоких, полных скрытой энергии. Именно так должен выглядеть глава государства, поднимавшего слаборазвитую страну к вершинам цивилизации. И, кроме того, преодолевающий некие личные проблемы.
– У вас неспокойно на душе.
– Софи удобно расположилась в кресле под сводами зувитой плетущимися розами беседки.
– Вы проницательны. Догадаться нетрудно - я лишился жены, недавно умерла моя старшая дочь... Это очень плохой знак... Я надеялся, что легенды о проклятье, лежащем на роду моей умершей супруги - вымысел, а прогнозы врачей ошибочны... Дело в том, что в роду Сираби по женской линии передается некое генетическое заболевание крови. К несчастью, у нас не родилось ни одного мальчика.
– Вы должны были, как продолжатель династии, позаботиться о наследнике. Другая жена могла бы произвести здоровое потомство.
– Я очень любил Сираби. Она клялась, что сумеет родить сына, а я делал вид, что не догадываюсь о её скорой кончине. Мы обманывали друг друга, стараясь сохранить иллюзию ускользающего от нас счастья.
– Вы ещё молоды, господин Али - Шах. Гораздо моложе, чем я подозревала. Личные проблемы будут решены успешно.
– Она улыбнулась, засомневавшись, а уж не намерен ли этот человек сделать ей брачное предложение? Но почему?
– Софи, то, что вы сейчас услышите, не знает ни один человек, кроме моего личного
– О, умоляю! Я не хочу знать смертельных тайн.
– Вы должны.
– Мухаммед значительно посмотрел на нее.
– Кроме того, я убежден, что именно вы, Софи, никогда и никому не расскажете об услышанном... Я болен. Мне нельзя больше иметь детей.
– СПИД?!
– ужаснулась Софи.
– Это заболевание имеет разные формы. В моем случае оно лишь грозит отразиться на моем потомстве. Я не хочу рисковать.
– Усыновите! Вы же можете устроить так, что даже граждане страны воспримут наследника вполне полноправным, даже если ваша предполагаемая супруга родит его от другого мужчины или в результате икуственного осеменения.
– Но у меня уже есть наследник. Настоящий, мой собственный... Настоящий Али - Шах.
– Интересно... Загадочная история...
– задумалась Софи.
– Достаточно запутанная и таинственная. Но я нанял хороших профессионалов и они выяснили кое-какие вещи... Двадуать шесть лет назад, когда наша страна состояла в дружеских отношениях с СССР, отец послал меня учиться в Москву. Я пробыл там только два года, потом вернулся в Кембридж. Фарух не пошел по пути социализма...
Но тогда я был очень молод и провел две недели на вилле у берегов Черного моря. Это был большой курорт для молодежи из СССР и дружеских стран. Там мы познакомились со Снежиной Иордановой. Она только что получила титул Королевы красоты Болгарии и прибыла на побережье с собственным фотографом... Ваша мать была потрясающе хороша собой...
– Махаммед улыбнулся.
– Собственно, чтобы представить её в то лето, вам достаточно посмотреть в зеркало.
– Мы очень похожи... Мама не говорила мне, что у неё был серьезный роман до замужества. Еще девочкой она влюбилась в друга отца, и как раз в то лето стала его женой.
– У нас не было романа... Но была встреча, всего одна очень пылкая встреча...
– Мухаммед печально посмотрел на Софи.
– У меня есть основания полагать, что вы - моя дочь.
– Нет! Вы ошибаетесь, Мухаммед... Мой отец - Мирчо Лачев. Мама не стала бы обманывать меня. Кроме того, я родилась в марте, а вы...
– Мы встречались в июне. Но документы о рождении можно подделать. Если твоя мать не хотела огорчать жениха... Если он не мог иметь собственного ребенка. Ведь это был уже не очень молодой человек.
– Уверяю вас...
– Софи вдруг засомневалась.
– Нет! Мама не смогла бы скрыть от меня правду.
– Мы встречались с графиней в Париже несколько лет назад. Я молил сказать мне все... Мое состояние очень велико, я мечтаю о внуке... Софи...
– Господи! Что я могу сделать для вас, Мухаммед? Я любила папу, но он умер, когда я была совсем маленькая. Генрих заменил мне отца... Это не значит, что я отказалась бы признать вас... Но... Есть же способы доказать отцовство! Во всяком случае, исключить таковую возможность.