Лабиринты памяти
Шрифт:
– Давай ты не будешь отрабатывать на мне свои комплексы…
В глазах Блодвинг вспыхнул огонь. Она бросилась к Нике и схватила за горло, стиснула пальцы так сильно, что та стала задыхаться. Ника вцепилась в запястья твари, тщетно пытаясь оторвать ее от себя. Ярость существа внутри поджигала кровь, бурлила, насыщала мышцы силой.
– Я тебе одолжение сделаю, если шею сверну, – прошипела Блодвинг. – Ты просто не понимаешь, что тебе уготовано.
Ника почувствовала, что вот сейчас… пора… она сможет отбиться, но вдруг замешкалась. В памяти внезапно всплыл рассказ Алекса о вине, которое подарила ему Блодвинг, и что он тогда ощутил,
Просто беги. Не показывай ей, на что способна. Она этого и добивается.
Ника толкнула ее и бросилась к лестнице. Но не успела она добежать до первого пролета, как рухнула лицом вниз, ударившись носом о ступень. Голову пронзила жуткая боль, из глаз брызнули слезы, и Ника заскулила через стиснутые зубы. Блодвинг тащила ее вниз за лодыжку. Ника брыкалась, тщетно пытаясь ухватиться за ступени, жмурилась – правый глаз щипало от крови. Кажется, она разбила лоб.
В жопу секреты, Харт-Вуд. Она убьет тебя.
Блодвинг резко дернула – и Ника упала на холодный пол. Человеческую боль затмила ярость существа внутри, и в голове стало ясно. Она вскочила на ноги и, бросившись на нападавшую, обхватила рукой ее затылок, резко нагнула и ударила коленом в лицо. Безликая взвизгнула. Ника оторвала от футболки лоскут и набросила ей на шею.
– Я… я знала, что ты… ты…
Блодвинг сипела, пытаясь ухватиться за тряпку, но Ника давила слишком сильно, ткань впивалась в горло. Кожа лопалась, текла кровь. Безликая боролась, но глаза ее закатывались, она не дышала – сипела, надрывно и болезненно. Еще немного – и Ника не просто задушит ее, а оторвет ей голову. Она хотела этого, предвкушала, упивалась контролем, который дарила ей эта странная, необъяснимая ярость. Как тогда, с Сэмом. Чувство, в котором она никогда и никому не признается. Только себе.
И вдруг Ада ударила ее ладонью в ухо. Дикая звенящая боль пронзила голову – и от неожиданности Ника ослабила хватку. Не успела отреагировать, как почувствовала еще один мощный удар в живот и упала на колени. Пятка Блодвинг угодила ей в спину – и Ника свалилась ничком. Левую руку обожгло, послышался хруст. В голове помутнело. Боль осколками разливалась в теле, разрывала мышцы, впивалась в кости. Она попыталась подняться, но тщетно – лишь едва приподняла голову и увидела ноги Блодвинг у своего лица.
Без единого звука безликая схватила ее за запястье и куда-то поволокла. Нике казалось, что от боли она начала кричать, а может, это лишь кто-то внутри нее.
Послышался звук отворяемой двери. Ада затащила ее в какое-то небольшое помещение. А потом резко вцепилась в волосы и, дернув на себя, запихнула в рот тряпку – ту, которой еще минуту назад Ника могла ее задушить, – и, схватив ее за левую руку, резко вывернула. Ника закричала, но ее крик утонул в окровавленном кляпе, из глаз посыпались искры.
– Я могу оторвать тебе руку, – вкрадчиво сказала Ада, присаживаясь рядом с ней на корточки. – Могу, не сомневайся. Но гораздо интереснее будет посмотреть, как ты сама сдохнешь… Когда все поймешь.
Мгновение – и дверь закрылась, погрузив помещение в кромешную темноту.
Хотелось, чтобы
Давай, вторая душа, просыпайся. Лечи меня. Это же наше тело. Ну же!
Ника попыталась перевернуться на спину и вновь заскулила. Левое плечо сломано или это просто вывих? Непонятно. Но жуть как больно. Здоровой рукой она ощупала нос и, крепко зажмурившись, дернула хрящ в сторону, возвращая на место. Из глаз катились слезы, ее тошнило от боли.
Ничего. Не в первый раз.
Ника знала, что, если будет медлить, все срастется не так, как надо, и придется снова ломать. Вытащив кляп изо рта, она нашарила в кармане телефон и включила фонарь. От яркого света пришлось зажмуриться, но глаза привыкли быстро. Полки с одеждой, корзины, пакеты – ну конечно, это прачечная. Ника изо всех сил стиснула зубы и предприняла еще одну попытку перевернуться и сесть. Новое пламя, новая боль. Получилось.
Тяжело дыша, она подползла к одной из корзин и, стащив с нижней полки подушку, подложила под ногу: кажется, лодыжка тоже сломана.
Хорошо. Дыши. Еще. Молодец. Тебе нужна помощь.
Ника откинулась на корзину и трясущимися пальцами набрала сообщение Алексу: «Прачечная». Ночь в самом разгаре. Конечно, он спит. Но если не поможет ей, все закончится очень плохо. Ника нажала кнопку вызова. Еще и еще.
Казалось, прошла целая вечность. Душа яростно билась внутри, посылая мозгу живительные импульсы. Не спи, только не спи. Ника заставляла себя вспоминать конспекты по латыни, мысленно воспроизводить какие-то фразы и читать стихи, лишь бы не отключаться. В прошлый раз (года два назад, не меньше) она сломала палец, но из-за таблеток вообще ничего не соображала и заметила травму только на следующее утро, когда кости срослись, и теперь мизинец на левой руке от фаланги заметно кренил в сторону.
Ника не знала, сколько прошло времени: пять, десять минут, может, час, – прежде чем дверь снова открылась. Алекс поспешил щелкнуть выключателем и повернуть замок.
– Твою мать… – выдохнул он и подскочил к ней.
– Потом повздыхаешь. Посмотри плечо, что с ним?
Алекс опустился рядом с ней на колени и быстро осмотрел, едва касаясь.
– Вывих… очень силь…
– Вправляй. – Ника скосила взгляд, но голову словно огнем прожгло, и она поморщилась, не в силах разглядеть, насколько все плохо. – Маркел, не тупи… ну пожалуйста, – взмолилась она в ответ на его растерянный взгляд. – Если срастется – будешь ломать.
Алекс набрал полный рот воздуха и с шумом выдохнул. Затем он вытащил из ящика небольшое полотенце, скрутил в жгут и протянул ей:
– Кричать нельзя, на втором этаже кто-то из преподов.
Ника прикусила полотенце и, как только Алекс взял ее за руку, плотно зажмурилась. Он аккуратно ощупал травмированное место.
– Держись…
Падение с лестницы было равносильно укусу комара по сравнению с тем, что она почувствовала в тот момент. Ее крик, как наждачная бумага, прошелся по горлу и рыком утонул в полотенце. Пальцы на здоровой руке она так сильно сжала в кулак, что ногти проткнули кожу. Алекс осторожно вытащил кляп и положил руки ей на шею.