Лабиринты памяти
Шрифт:
Алекс с силой отнял ладонь от ее лица, обхватил обеими руками, и, если бы не эти крепкие объятия, Ника бы согнулась пополам и упала от дикого, давно забытого, а может, никогда не испытанного ужаса. Словно только сейчас она поняла, что же тогда случилось и что это случившееся сделало с ней.
– Мне так жаль… так жаль, – шептал Алекс в ее волосы, медленно раскачиваясь из стороны в сторону.
Ника тряслась от безмолвных рыданий и жмурилась до тех пор, пока глазам не стало больно. Она молила его ослабить объятия и дать ей убежать, но вместе с тем где-то на задворках сознания ухватилась за слабую мысль, что нет, ничего подобного она не хотела.
– Страшно, –
Алекс вдруг ослабил хватку, а затем и вовсе отпустил ее – медленно, – задев дрожащими пальцами ее плечи. Без него сразу стало так холодно. На какое-то время Ника замерла в прострации, ожидая, что он вот-вот снова прикоснется к ней, но ничего подобного не случилось. Где-то вдалеке, словно на другом этаже, затворилась дверь. Ника обернулась. Никого.
«Рядом с такими, как ты, мне страшно».
Ника не спала всю ночь. Снова и снова прокручивала в голове случившееся, мысленно повторяла слова, которые сказала Маркелу, но далеко не сразу поняла, что сказала на самом деле.
Ей и вправду было страшно. Понять, что насилие Сэма не прошло для нее бесследно, и снова до одури, до безумия перерывать все свои вещи в надежде найти таблетки, принять и забыться, забыться, забыться, потому что с ясным сознанием ничего этого вынести она не могла. Потому что, когда Алекс, сам того не ведая, всколыхнул в ней дикие воспоминания, а потом обнял ее, извинился, но совсем не за то, за что надо было, она вдруг поняла, что наравне с невыносимыми флешбэками чувствует к нему кое-что другое. Необъяснимое, совершенно незнакомое – то, что она никогда и ни к кому не чувствовала.
Думала ли она когда-нибудь, что способна испытать к кому-то влечение? После всего произошедшего? И думала ли она о том, что, даже если решится сблизиться с кем-то, каждый раз, когда этот кто-то будет прикасаться к ней, память пригвоздит ее к месту, парализует, заставит вернуться в прошлое и по-новому, уже не затуманенным наркотическим взглядом, пережить случившееся.
Оказалось, что ее равнодушие ничего не значило, ведь тело все помнило. Ника понимала, что Алекс ничего подобного с ней не сделает, – не просто понимала, а верила ему. Как он смотрел на нее в День всех влюбленных, как прижимал к себе! Ника ни черта не смыслила в тонкостях человеческого сердца, но на этот раз обмануться не могла.
Только… только какой в этом прок, если все, о чем она теперь будет думать рядом с ним, – это руки одного мертвого ублюдка, то, что он неоднократно делал с ней. То… что она потом сама сделала с ним.
Следующие несколько дней стали для нее мучением. Ника ходила на уроки, общалась с Мари и другими, и, кажется, никто не придавал значения ее угрюмому виду (подумаешь, это же ее привычное состояние!). Алекс вел себя так, будто ничего не случилось, но вот что странно: то ли Ника внезапно так хорошо стала понимать его, то ли выдавала желаемое за действительное, но его безразличие попахивало актерством. Натянутая улыбка, слишком громкий смех, энтузиазм, с которым он поддерживал предложения Доминика побыстрее свалить из класса и пораньше приступить к тренировкам… Ника не верила в это. Часто на уроках она ловила себя на том, что безотчетно пялится на него или сверлит взглядом телефон в надежде, что он что-то напишет. Ей ужасно не хватало их общения.
Ты нужен мне, идиот.
В очередную бессонную ночь Ника набрала сообщение и бесконечное количество минут гипнотизировала буквы, не решаясь отправить. Не та фраза, с которой принято восстанавливать мир. Тихо выругавшись и удалив текст, Ника спрятала телефон под подушку и накрылась одеялом с головой, в очередной раз приложив ко рту ладонь. Так и пролежала до утра – без сна, размышляя о том, что же ей нужно от Маркела и как преодолеть свои страхи, чтобы это получить.
В половине седьмого Ника быстро умылась, натянула толстовку на молнии и джинсы и выскользнула из комнаты, надеясь, что никто из девчонок не заметил ее ухода. Она затаилась в гостиной и отправила Алексу сообщение: «Дождись меня». Потом глупо таращилась в экран, наблюдая за тремя скачущими точками в диалоговом окне – это Маркел что-то писал. Когда точки замерли, потом исчезли, а ответное сообщение так и не пришло, Ника убрала телефон и уставилась на дверь, ведущую в коридор со спальнями мальчиков.
Спустя полчаса стали просыпаться ученики. Соседи Маркела по комнате появились около восьми, и, как только Патрик последним покинул гостиную, Ника юркнула в коридор и без стука зашла в их комнату. В пижамных штанах и футболке Алекс полулежал на кровати с ноутбуком на коленях. Увидев Нику, он резко выпрямился и настороженно уставился на нее.
– Дай мне минутку, – шепнула она, прислонившись спиной к двери, и сделала пару глубоких вдохов. Дыхание выровнялось, но предательское сердце, кажется, готовилось пробежать марафон. Ника несколько раз сжала и разжала пальцы, а потом уверенно подошла к Маркелу и взяла его за руку. – Идем.
Толкнув его в ванную, она заперла дверь, потянулась было к выключателю, но быстро передумала: сейчас темнота была ей другом. Тусклые отблески светодиодной ленты, установленной по периметру зеркала, висевшего над раковиной, падали на растерянное лицо Алекса. Но надо отдать ему должное, он молчал. И судя по расслабленной позе, даже спрашивать ничего не собирался. Просто выжидающе смотрел на нее.
Давай, трусиха.
Ника сделала шаг к нему, и вдруг ее решимость резко разбилась о глупый страх. А что, если она все неправильно поняла? Что, если после случившегося он… не хочет ее?
Ника тряхнула головой, прогоняя глупые мысли, и обхватила себя руками. Анализировать чужие желания – не в ее стиле. Уж в этом она была верна себе.
– Я тебе тогда сказала, что… что…
– Я помню, что ты сказала, – наконец подал голос Алекс, и в этом голосе звучала обида.
– Наверное, ты неправильно понял. Я хочу объяснить.
Алекс поджал губы, но взгляд не отвел, и Ника приняла это за согласие. Он готов выслушать. Хорошо.
– До того дня я многому не придавала значения… Думала, что… то, что произошло со мной в прошлом, – это не заботит меня… что я отомстила, и этого достаточно… и что все дальше шло как шло. После Сэма Бэрри я… я думала… мы с Джейсоном… мы… блядь. – Ника уткнулась взглядом в пол, подбирая слова.