Лаборатория империи: мятеж и колониальное знание в Великобритании в век Просвещения
Шрифт:
За тридцать лет (1715–1745 гг.) британского военного присутствия в Горной Шотландии тактика высоких военных чинов в крае стала понятной и ясной стратегией, приведшей к окончательной победе над армией якобитов 16 апреля 1746 г. под Каллоденом. Удивляться стоит не только тому, каких успехов добился принц Карл к осени 1745 г., но и тому, какой сокрушительный разгром он после этого потерпел.
При этом важнейшие в рамках британского присутствия программы умиротворения Горной Страны были бы невозможны без их легализации актами о разоружении кланов Горной Шотландии, и именно в этом их основное практическое назначение и военно-политический смысл. Сложность положения для Лондона заключалась в том, что формально не было никакого «британского присутствия в Горной Шотландии». С заключением Англией и Шотландией Унии в 1707 г. и образованием Соединенного Королевства этот юридический казус стал очевидным [926] . Проведение мероприятий по умиротворению Хайленда в рамках поддержки законного, допустимого и необходимого в условиях мятежа акта о разоружении позволяло преодолеть разрыв между нормами права и действительным положением дел в королевстве [927] . Не случайно многие основные мероприятия по умиротворению Горной Шотландии были предложены генералом Уэйдом на рассмотрение Короны именно в плане разоружения кланов Горной Страны в апреле 1725 г. [928]
926
The Articles of Union // A Source Book of Scottish History. Vol. III. 1567 to 1707 / Ed. by W. C. Dickinson, G. Donaldson. London; Edinburgh; Paris; Melbourne; Johannesburgh; Toronto and New York, 1961. P. 480–489.
927
Признание
928
Wade G. Shame delivered to the King. April, 1725 // HPJP. Vol. I. P. 146–149.
Легализм в Великобритании в первой половине XVIII в. выступал важным фактором политической жизни страны, способным как препятствовать умиротворению Горного Края, так и способствовать [929] . Под прикрытием акта о разоружении борьба с беспорядками в Хайленде представлялась не следствием порожденного принципиально различным пониманием социальных, политических и экономических оснований общественной жизни широкого гражданского конфликта между властью и частью местных сообществ, а вопросом исключительно полицейских мероприятий и судебных преследований. В этом смысле те мероприятия по умиротворению, которые были действительно способны в реалиях Горной Шотландии первой половины XVIII в. дать определенный эффект, получали оправданную и признанную политическим обществом санкцию [930] .
929
Препятствия могли выражаться в препонах учреждению в Горной Шотландии лорд-лейтенантств через возражения формированию милиционной системы в Хайленде на основе клановой организации горских сообществ: Mitchison R. Op. cit. P. 42–45; в требованиях сократить численность постоянной армии в Соединенном Королевстве, в Шотландии в частности, принимая во внимание в том числе как раз именно «разоружение» Хайленда в 1716 г. и 1725 г. (Mr. Shippen’s Speech on Debate concerning the Number of Land-Forces [содержится в: Second Parliament of George I. Third session — begins 12.11.1724] // The History and Proceedings of the House of Commons… Vol. 6. P. 324–349).
930
An Act for the more effectual securing the Peace of The Highlands in Scotland, 21 June 1716 // The Journal of the House of Lords… P. 387–388.
Армия, выполнявшая обязанности по поддержанию законности в Горной Стране, в отличие от армии, решавшей по-разному понимавшиеся парламентариями в связи с отношением к политической роли и, соответственно, численности и размещению армии первых Георгов вопросы политических свобод и внутренних забот королевства внешнеполитические задачи, скорее получала признание со стороны парламентской оппозиции [931] .
Что же касается возможности прямого разоружения горцев с помощью актов, то разрыв между масштабами задач, поставленных перед актами о разоружении, и средствами их осуществления, которые только еще создавались (форты, военные дороги, организация отдельных хайлендских рот и учреждение новых лорд-лейтенантов, формирование агентурной сети британского военного командования в Горной Стране), также позволяет предположить, что в таком буквальном значении задача разоружения горцев перед соответствующими актами никогда и не ставилась [932] .
931
Debates on Motion for granting 25,348 1. 2s. for Out-Pensioners of Chelsea-Hospital [содержится в: First Parliament of George II. Fifth session (part 2 and 4, from 28.01.1732)] // The History and Proceedings of the House of Commons… Vol. 7. P. 133–159.
932
Еще в 1724 г. будущий командующий королевскими войсками в «Северной Британии» в период ее «разоружения» генерал Уэйд писал, что верным средством, могущим «предотвратить беспорядки и сильно затруднить мятеж с оружием против правительства», является не только лишение горцев оружия, но и даже принуждение «к необходимости скрывать его в земле, где оно будет ржаветь и портиться» (Wade G. Shame delivered to the King. April, 1725… P. 146) — очень своеобычный способ разоружения мятежного края, если предположить, что таковое все же задумывалось в самом прямом смысле этого слова.
Мерой, призванной поддержать и вместе с тем ускорить процесс разоружения кланов Горной Шотландии, являлась амнистия. «Казнить нельзя, помиловать» — эта формула без запятой, разделявшей два прямо противоположных решения проблемы мятежности Горной Шотландии, являла собой одну из главных дилемм для Лондона в определении его позиции по отношению к характеру и содержанию британского присутствия на севере Соединенного Королевства в первой половине XVIII в., коль скоро именно армия была призвана обеспечивать все принятые по итогам мятежа в отношении Горного Края решения.
Политика правительства в данном случае первоначально предполагала масштабные судебные преследования и конфискации по примеру того опыта, который был вынесен из подавления якобитского мятежа в конце XVII века в Ирландии [933] . Однако в Шотландии специфика региона непреложно означала в этом случае продолжение полномасштабной гражданской войны и в горной ее части, и на Равнинах, что, несомненно, потребовало бы от правительства такой военной оккупации Северной Британии, которая, учитывая размах мятежа якобитов в 1715–1716 гг. и наличие такой естественной «внутренней крепости» всех прошлых, нынешних и грядущих противников режима в Шотландии, как практически недоступная пока Горная Область, превзошла бы по затратам, конечно, даже имевшую место на «Изумрудном острове», в покоренной Ирландии [934] .
933
Напр.: 2 Ann с. 6, Sec. 7(1703): «An Act to prevent the further Growth of Popery» о праве протестанта наследовать своему родственнику-католику в первую очередь, основные положения которого раскрываются, скажем, в: Denys S. A Statement of the Penal Laws, which aggrieve the Catholics of Ireland: with commentaries in two parts. Parts I–II. Dublin, 1812. P. 40–43; Moran P.F. The Catholics of Ireland under the Penal Laws in the Eighteenth Century. London, 1899. P. 1–16, с одной стороны, и, с другой: Geo I (January 1715): «An Act for appointing Commissioners to Enquire of the Estates of Certain Traytors and of Popish Recusants…» // A Selection of Scottish Forfeited Estates Papers 1715; 1745 / Ed. by A.H. Millar. PSHS. 1909. Vol. LVII. P. 337–339, no результатам которого принадлежность земельных держаний определяла лояльность Короне (Ганноверскому дому), бывшая в Шотландии к 1715 г., как известно, такой же локализованной, как и протестантизм в Ирландии в это же время и раньше.
934
В первой половине XVIII в. между тем едва ли не половина британской армии мирного времени (т. е., во всяком случае, между 1713 и 1739 гг.) располагалась в Ирландии (Cullen L.M. Scotland and Ireland, 1600–1800: their Role in the Evolution of British Society // Scottish Society. 1500–1800 / Ed. by R.A. Houston and I.D. White. Cambridge, 1989. P. 230).
Осознанием неизбежности такого поворота событий государственные мужи Соединенного Королевства во многом обязаны аналитическим запискам своих преданных и опытных сторонников в Шотландии, среди которых самый яркий образчик — неподписанное и, очевидно, тайное письмо Данкана Форбса из Каллодена к сэру Роберту Уолполу, лидеру оппозиции в британском парламенте, в 1716 г. Масштаб вовлеченности шотландцев в мятежные события 1715–1716 гг. через личное участие и родственные отношения с восставшими («во всем королевстве не найдется и 200 джентльменов, не имеющих близких связей с тем или иным мятежником») означал, по мнению Форбса, необходимость не менее жестких, чем предполагалось, но вместе с тем гораздо более адресных и скорее демонстративных мер насильственного характера [935] . Учитывая крайне
935
Y.Z. to Sir Robert Walpole. August, 1716 // CP. P. 61–65.
И действительно, «карающая длань правосудия» применительно к признанным якобитам Хайленда оказалась достаточно легковесной по сравнению с формальной тяжестью совершенных ими преступлений и самого тяжкого среди них — мятежа против Короны. Только около 20 шотландских пэрств (из примерно 43 частных владений в Шотландии, отмеченных в соответствующих бумагах правительства) подлежали конфискации по обвинению обладателей указанных титулов и имений в государственной измене в соответствии с актом о конфискации от 1716 г. [936] И только семь лордов среди этой категории приговоренных являлись владетелями и в Горном Крае — это Джеймс Огилви, номинальный 4-й граф Айрли; Кеннет Сазерленд, 3-й барон Даффас; Уильям Мюррей, 2-й барон Нэйрн; Джеймс Драммонд, номинальный 2-й герцог и номинальный 5-й граф Перт (Perth); Уильям МакКензи, 5-й граф Сифорт; Джон Синклэйр, номинальный 11-й граф Синклэйр; Джон Эрскин, 6-й граф Мар [937] .
936
Abstract of several Surveys of the Forfeited Estate real, lying in Scotland, taken by the Surveyor and his Deputy, upon the Oaths of the several Tenants and Possessors, etc., by Order of the Commissioners of Enquiry in the Years 1716 and 1717, containing the particular Rents, and the Yearly Values thereof // A Selection of Scottish Forfeited Estates Papers… P. xvi-xxxii; Petrie C. Op. cit. P. 266.
937
Balfour J.P. The Scots peerage; containing an historical and genealogical account of the nobility of that kingdom. Edinburgh, 1904. Vol. I. P. 127; Ibid. 1906. Vol. III. P. 212; Ibid. 1909. Vol. VI. P. 395; Ibid. 1910. Vol. VII. P. 53–54, 511–512, 586–588; Oxenham W.H. Notes on dignities in the peerage of Scotland which are dormant or which have been forfeited. London, 1882. P. 36.
Даже рядовые участники мятежа из Горной Шотландии не особенно пострадали от действий правительства по его окончании — из свыше 700 плененных под Престоном горцев большая часть была депортирована в Америку для работы на плантациях в качестве «белых рабов» [938] . Однако их первоначальным наказанием полагалась смертная казнь, и из более чем 11 000 мятежных хайлендеров это были единственные, испытавшие на себе всю суровость британского правосудия за участие в безуспешном предприятии Стюартов 1715–1716 гг.
938
Lenman B. Op. cit. P. 150–179.
С актом о помиловании 1717 г. практически все якобиты, содержавшиеся в заключении, были освобождены (некоторые, бежав из заточения, добыли свободу таким образом самостоятельно), отделавшись определенными финансовыми тратами и проведенным в тюрьмах правительства временем, — не столь уж дорогая цена за участие в якобитском восстании [939] .
Однако причины такой относительной милости Лондона крылись не только в стремлении к скорейшему умиротворению Горного Края [940] . Сознавая благодаря истории с разоружением кланов Горной Шотландии бесперспективность вооруженного воспитания лояльности в Хайленде в обозримо короткие сроки, правительство опрометчиво решило сосредоточить основные усилия на борьбе с финансовой опорой якобитов, выпустив 22 июня 1716 г. «Акт о назначении комиссаров для расследования имений определенных изменников в той части Великобритании, что зовется Шотландией», в соответствии с которым имения и прочая собственность лиц, признанных виновными до 24 июня 1718 г. в государственной измене, совершенной до 1 июня 1716 г., подлежали конфискации в пользу Короны [941] .
939
Ibid. Р. 159.
940
В данном случае уместным представляется сравнить реакцию Лондона на выступление якобитов в 1715–1716 и 1745–1746 гг.: поражение принца Карла Эдуарда Стюарта обернулось для его сторонников 3400 взятыми под стражу, 3000 судебных дел, 205 смертными приговорами (85 человек сохранили жизнь в соответствии с актом о помиловании 1747 г.), суровыми репрессалиями в Горной Стране и отправкой многих плененных на работы в колонии, очередным запретом на ношение оружия, действительными конфискациями земель признанных якобитов и ликвидацией наследственной юрисдикции в 1747 г. (Lenman B. The Jacobite Risings. P. 260–282; Petrie C. Op. cit. P. 469; Black J. Op. cit. P. 176–195; Speck W.A. Op. cit. P. 168–182; An act for taking away and abolishing the heritable jurisdictions in that part of Great Britain called Scotland <…>, 1747 // EHD. P. 662–664; Account of the Expences <… > of the Estates forfeited by the Rebellion in the year 1745 from the time of the forfeiture till the 10th October 1757 // A Selection of Scottish Forfeited Estates Papers… P. 344–353).
941
Lenman B. Op. cit. P. 161.
Комиссары правительства, однако, оказавшиеся по долгу службы в Горной Шотландии, практически с самого начала были вынуждены расстаться с иллюзиями относительно перспектив скорого и последовательного выполнения возложенных на них «Актом о назначении комиссаров» задач. Три проблемы обернулись для них практически непреодолимым препятствием. Во-первых, спорный юридический статус подлежавших конфискации владений — с этих имений кредиторы сразу же потребовали уплату долгов, настаивая до той поры на неприкосновенности секвестрированной ими собственности [942] . Во-вторых, вооруженное и «налоговое» сопротивление комиссарам [943] . В-третьих, приобретение имений родственниками или друзьями обвиненного в государственной измене владельца, каковыми порой оказывались даже управляющие конфискованными имениями от имени кредиторов, назначенные Сессионным судом Шотландии в данных владениях [944] .
942
A Selection of Scottish Forfeited Estates Papers… Op. cit. P. xv. Когда в 1725 г. были подведены итоги 9-летней деятельности комиссаров в Шотландии, то оказалось, что из 411 082 ф. ст., вырученных от продажи конфискованных владений, 303 955 ф. ст. необходимо вернуть кредиторам: Craik H. A Century of Scottish History. From the days before the ’45 to those within living memory. Edinburgh and London, 1901. Vol. I. P. 102; и можно справедливо полагать, что большая часть долгов приходилась на собственников Горной Страны (Watt D. «The laberinth of thir difficulties»: The Influence of Debt on the Highland Elite c. 1550–1700 // SHR. 2006. Vol. 85. No. 1. P. 28–51; Adam M.I. Eighteenth Century Highland Landlords and the Poverty Problem // SHR. 1922. Vol. 19. P. 1–19).
943
Приводя наиболее яркий пример, повторимся: еще в 1724 г. во владениях бежавшего в верное прибежище якобитов, Францию, Уильяма МакКензи, 5-го графа Сифорта, некий Доналд Марчисон, лейтенант-полковник в полку графа в мятежных событиях 1715–1716 гг., а теперь его управляющий, на совершенно незаконных, но от того не менее реальных основаниях, как и прежде, собирал с формально конфискованных правительством земель ренту и отправлял ее графу во Францию; законные сборщики налогов, даже поддержанные воинскими командами, перед вооруженными соратниками Марчисона долгое время предпочитали ретироваться (Chambers R. Domestic Annals of Scotland… P. 459–464; Wade G. Report, &c, relating to the Highlands. December 10, 1724… P. 139).
944
Так, например, управляющий конфискованными землями лорда Драммонда, Джордж Драммонд из Кэллендера, был известен не только своим близким знакомством с номинальным 2-м герцогом и номинальным 5-м графом Пертом, но также и тем, что его сын, сражавшийся в рядах якобитов и плененный под Престоном, был вскоре повешен за участие в мятеже, что, разумеется, якобитские симпатии отца только упрочило (Lenman В. Op. cit. Р. 165).