Лаборатория империи: мятеж и колониальное знание в Великобритании в век Просвещения
Шрифт:
С другой стороны, возможности осуществления менее гласного, насколько это возможно, контроля за военно-политической ситуацией в Горной Стране, открывавшиеся этой официальной задачей перед отдельными ротами, были значительны, и, даже учитывая богатый опыт Лондона в тайной деятельности в интересах Короны, состояние Горного Края требовало присутствия в нем именно рот «Черной стражи». Речь в данном случае идет об уже упоминавшейся специфике «полевых исследований» в Хайленде.
Привычные и ожидавшиеся от стражей британского порядка в Горной Шотландии поиск угнанного скота и преследование грабителей, никого в крае не удивляя, успешно позволяли регулярно учитывать численность, клановую принадлежность, качество и количество оружия, маршруты передвижения и тайные укрытия лиц, потенциально (и недавний исторический опыт мятежей 1715–1716 и 1719 гг. это уже доказал [993] ) готовых выступить в поддержку «Претендента» из изгнанных Стюартов.
993
Напр.: Letter-Account of the Engagement at Glensheel. June 10, 1719. June 15, 1719 / By A.H. Millar // PSAS. 1884–1885. Vol. 19. P. 64–66; Burt E. Op. cit. 1876. P. xxvii-xxviii, 242–243; Forbes D. Memoriall Anent the true State of the Highlands as to their Chieftanries, Followings and Dependances before the Late Rebellion [1745–1746] // HPJP. Vol. I. P. 170.
Представляется, именно эту мысль высказал один из наиболее информированных агентов Короны в Горной Стране, лорд-президент Сессионного суда Шотландии Форбс из Каллодена: «Эти горцы… были первыми отдельными ротами; хотя их платье, язык и поведение способствовали им в охранении Равнин от грабежей, сие не являлось их единственным применением; те же качества делали их подходящими для каждой экспедиции, требовавшей секретности и быстроты… ротам и надлежащим образом распределенным по Горной Стране, ничто, обычно сообщаемое и полагаемое горцами не могло быть секретом для их командиров благодаря их близости к людям и общности языка» [994] .
994
Duncan Forbes to General Clayton [предположительно конец 1742 г.] // СР. P. 362.
Наконец, о надлежащем порядке содержания отдельных хайлендских рот их капитанами и лейтенантами. Интересы Короны здесь, напомним, были просты: соответствие штатного расписания рот их действительному наличному составу, обеспечение горцев пригодным оружием и отличительным платьем, своевременная оплата их службы. С другой стороны, интересы командиров этих же рот в данном случае, несмотря на их определенную верность правительству Его Величества, имели порой противоположный характер. Возможность существенной экономии финансовых средств на содержание отдельных рот благодаря несоответствию наличного и штатного состава, вероятно, использовалась порой капитанами и лейтенантами этих горских частей. В то же время достоверно нам известен только один зафиксированный случай подобного рода (да и тот связан с тем же самым ненадежным капитаном отдельных рот из горцев Саймоном Фрэзером, лордом Ловэтом) [995] .
995
Lenman В. Op. cit. Р. 84.
Гораздо больший интерес в связи с вопросом о наличном составе вызывает социальное происхождение служивших в отдельных хайлендских ротах в Горной Шотландии в 1715–1745 гг. Здесь — частое пересечение и совпадение интересов Короны, вождей (они же часто — капитаны и лейтенанты) и рядовых рот из горцев. Доверимся сведениям одного из самых информированных современников и непосредственных участников умиротворения Горной Страны в первой половине XVIII в. — капитана Эдуарда Барта. В одном из дружеских писем в Лондон он пишет: «Прежде чем закончить [послание], я должен сообщить тебе, что многие из этих рядовых джентльменов [рядовые отдельных рот] содержат при себе слуг, которые помогают им на квартирах, а во время марша несут их провизию и мушкеты…» [996]
996
Burt E. Op. cit. 1876. P. 127.
Действительно, многие в хайлендских ротах имели аристократическое (в том смысле, в каком это часто понималось и принималось только в Горной Стране) происхождение, нередко принадлежа к первой после вождя в клановой иерархии категории так называемых тэкменов («tackmen»), или гудменов («goodmen»), — ближайших родственников и приверженцев вождя, получавших от него в аренду землю и сдававших ее в субаренду рядовым членам клана [997] . В военной организации клана эти тэкмены занимали офицерские должности [998] .
997
Graham N. Op. cit. P. 339–341; Dodgshon R.A. Op. cit. P. 171–188.
998
Мистер Джон Хоум, волонтер правительственных войск, плененный якобитами в 1745 г., сообщает, например, такие подробности: каждый клан представлял собой полк (ветви клана — роты полка), в котором «вождь был полковником, старший [наиболее значимый после вождя] из представителей клана был подполковником, следующий по старшинству был майором…» (Home J. Op. cit. Р. 9; McLynn F.J. The Jacobite Army in England, 1745: The Final campaign. Edinburgh, 1983. P. 18).
Нет ничего удивительного, таким образом, в том, что именно они первыми и в заметном количестве записались в отдельные роты из горцев, тем более что особой ценности сельский труд для многих из них никогда не представлял и дохода не приносил [999] . Порой случалось, что фамильные стратегии роста доходности наследных владений предполагали поступление младшего из сыновей на военную службу [1000] . И если к 1730–1740-м гг. путь в полки регулярной королевской армии не казался уже, во всяком случае в ближайшем окружении вождей, чем-то особенным, то служба в «Черной страже», на родине, рядом с собственными владениями, безопасность которых они предпочитали гарантировать лично, тем более должна была казаться горцам привлекательной. При этом вновь особо отметим, что в отдельных ротах эти джентльмены были широко представлены не только
999
Когда около 1740 г. упоминавшегося нами Колла МакДоналда из Кеппоха спросили о доходности его владений, он ответил, что может выставить в поле 500 человек (Home J. Op. cit. P. 20), — характерное отношение к ценности земли и труда на ней в Горной Стране в 1715–1745 гг.; в письме, датируемом приблизительно 1730 г., капитан Барт сообщает о крайне низкой арендной плате горцев, возмещаемой вождю скотом и пр., а также различными службами, в том числе и военной (Burt E. Op. cit. 1876. P. 159–168; Keltie J.S. Op. cit. P. 669).
1000
Nenadic S. The Impact of the Military Profession on Highland Gentry Families, c. 1730–1830 // SHR. 2006. Vol. 85. No. 1. P. 75–99.
Причины, побуждавшие горцев поступать на службу Короне в отдельные роты, порождались во многом еще и самой спецификой политической ситуации в Горной Стране — процессом ее умиротворения. В условиях формального запрета на ношение, хранение и использование оружия жителями Горного Края возможность открыто, на законных основаниях демонстрировать окружающим «полный наряд» горца так же, как это всегда было привычно его славным предкам, естественно, повышала социальный статус служившего в «Черной страже» хайлендера, обозначая таким странным для остальных жителей Соединенного Королевства образом его более высокое общественное положение по сравнению с прочими членами горских сообществ [1001] .
1001
Примечательно, что, например, А.В.Б. Норман, говоря о «горском платье» в XVIII в., ведет речь исключительно о форме горношотландских полков: Norman A.V.B. A Note on Highland Dress after the ’45 // PSAS. 1972–1974. Vol. 105. P. 316–318; Prebble J. Op. cit. P. 29–30.
Анализируя вопрос об эффективности отдельных хайлендских рот на службе Короны в Горной Стране в период ее умиротворения в 1715–1745 гг., необходимо упомянуть еще одно военное формирование на содержании и службе правительства Его Величества, пришедшее на смену распущенным в 1717 г. отдельным хайлендским ротам, — отряды гидов при укреплениях в Инверлохи (будущий форт Уильям), в Киллиуимене (будущий форт Август), в Бернере (в Гленелге) и в Развене (в Бэденохе).
Эти отряды, также именуемые ротами, насчитывали в своих рядах по 30 человек в каждом и выполняли функции проводников и поисковых партий гарнизонов, к которым они были приписаны [1002] . Поскольку самостоятельные задачи на них, судя по совершенному молчанию об этом источников, не возлагались, мы обнаруживаем в этом логичное объяснение прямого подчинения этих рот комендантам указанных фортов и укрепленных казарм [1003] . При этом последнее обстоятельство — самое примечательное. Отряды гидов, заменившие отдельные роты из горцев образца 1690-х гг., предоставили командующим королевскими войсками в Шотландии замечательную возможность сравнить преимущества и недостатки этих двух видов организации жителей Хайленда на службе Короны в сложном решениями и поступками деле умиротворения Горной Страны и выработать наиболее оптимальный вариант военного сотрудничества в Горной Шотландии в будущем.
1002
Wade G. Report, &c., relating to the Highlands, December 10,1724 // HPJP. Vol. I. P. 138; Lenman B. The Jacobite Risings in Britain 1689–1746. London, 1980. P. 221.
1003
Lenman B. The Jacobite Risings… P. 221.
«Черная Стража» и другие сформированные позже отдельные роты были призваны сочетать «преимущества горцев», перечисленные еще генералом Маккеем, и дисциплину линейных полков (имея в виду четкую организацию их деятельности и более высокую степень контролируемости британским военным командованием в Горной Шотландии) [1004] .
Однако возвратимся к главному вопросу: чьи интересы сторожили отдельные хайлендские роты? Вероятно, лучшим ответом на этот вопрос будет то, в какой степени такая форма военного сотрудничества удовлетворяла британское военное командование в Горном Крае и правительство Его Величества в Лондоне. Очевидные показатели этой заинтересованности — финансирование отдельных хайлендских рот и изменение их численного состава. Последствия их вывода в составе 43-го пешего полка «Черная стража» в 1743 г. для военно-политической и криминогенной (в рамках правовых представлений Лондона) обстановки в Горной Стране также позволяют пролить свет на эту проблему.
1004
Idem. The Jacobite Cause… P. 84.
Финансовое обеспечение отдельных рот из горцев не шло проторенным путем. Во-первых, совершенно не годился предшествующий опыт отдельных рот, распущенных в 1717 г. (в то время как система снабжения партий гидов при гарнизонах в Хайленде предполагала меньший масштаб и иную специфику); во-вторых, предложения командующего королевскими войсками в Северной Британии в рапорте от 10 декабря 1724 г., повторенные практически в той же форме в апреле 1725 г., настоятельно требовали скорейшей организации хайлендских рот в связи с тем, что разоружение Горной Страны предполагалось начать даже не в августе, как это вышло в результате, но сразу же вслед за выпуском акта о разоружении кланов, в июне 1725 г. [1005] Такое стремительное развитие событий также ставило под сомнение возможность требуемого финансирования отдельных рот в необходимые скорые сроки.
1005
Возмущение налоговой политикой Лондона в городах Шотландии вынудило генерала Уэйда прежде намеченного разоружения кланов Хайленда обеспечить этому мероприятию надежный тыл в Лоуленде (Wade G. Report to His Majesty concerning the Highlands, of Scotland, in 1725. January 31, 1726 // Burt E. Op. cit. 1822. P. 289–302).