Лаборатория странных тел
Шрифт:
Анжелика Юрьевна в такие моменты обычно закатывала глаза и с презрением отворачивалась, но она реагировала хотя бы как-то, а вот воздействовать телепатически на Василия Павловича было совершенно невозможно: он как сидел с самым непосредственным видом, так и остался, лишь, может быть, простые брови его чуть приподнялись, выражая на этот раз усмешку. Альберт Карлович ненавидел эти брови так же, как и бороду Гюстава Грантовича. Ему хотелось взять их с краю и отодрать раз и на всегда, вместе с дермой, чтоб уж наверняка. Медсестра Марина имела особенность огрызаться на его замечания. Формально его подчинённая, она ни в грош не ставила
– Давайте закончим этот балаган. У нас ещё двое. Анжелика Юрьевна, кратко и ёмко. Начнём с Людмилы Александровой. Как идёт процесс?
– Пока не очень. Болезнь не отступает, хотя видоизменения начались. Отёчность и проблемы с оттоком лимфы не устранены, но положительная динамика есть, правда очень медленная.
– Сегодня посмотрю её сам. Запланируйте на час дня.
– Проблема ещё в том, что организм дал неожиданную реакцию. Температура на днях поднималась до сорока одного, плюс тошнота и рвота. И кости…
– Что кости?
– Странная реакция со стороны костной системы. Мы… не исследовали заблаговременно метаболизм костной ткани, тогда на какие-либо проблемы в этой области ничто не указывало; теперь же у неё серьёзно обострился остеопороз. Кости разрушаются буквально на глазах…
– Вытаскивайте! Её надо вытащить! Это будет доказательством того, что наша методика может применяться и в лечебных целях!
– Вытащить – это одно, но если элэфантиаз так и останется? Это ведь будет ещё хуже, чем было, – пессимистично заметил Альберт Карлович.
– И что вы предлагаете? Усыпить и её тоже? Категория третья, должны справиться! Если бы я в своё время ликвидировал каждый образец, процесс превращения которого хоть чуть-чуть отклонялся от идеального, нормальных гибридов, пожалуй, не осталось бы вовсе. Вы – врач, и ваше дело – лечить, а не устранять больных. Попрошу усилить за ней контроль. Во время осмотра полностью предоставьте мне её программу. Ну, а что орёл наш?
Опять молчание. Альберт Карлович, сделав вывод, что любое его изречение воспринимается в штыки, решил вообще больше ничего не говорить, а заведующей медчастью надоело за всех отдуваться. Василий Павлович немного разрядил обстановку:
– Похоже, трындец орлу.
– Анжелика Юрьевна, поясните.
– Со вчерашнего дня без сознания. Иногда судороги. Утром температура была тридцать девять и семь. Тяжёлая общая интоксикация.
– Прогноз?
– На мой взгляд – неутешительный. На основную часть применяемых препаратов у него жуткая аллергия, вплоть до остановки сердца. Мы… честно говоря, в затруднении. При первичном исследовании никакой аллергии не обнаружилось.
– Такое бывает – при изменении ДНК возникают новые болезни, ранее отсутствующие. Когда началась аллергия?
– На третьей стадии. До этого всё нормально шло. Анализы птицы тоже
– Геном на данной стадии проверяли?
– Да, изменён. Как вы и сказали, наверное это и вызвало такую реакцию. И продолжает меняться.
– С геномом не угадаешь. Это – русская рулетка, только ждать теперь.
– Если честно, Гюстав Грантович, – вздохнула заведующая, сняв очки и аккуратно убрав их в футляр, – я бы дала девяносто процентов, что он не выкарабкается.
Главврач задумчиво помолчал.
– А крылья-то как?
– Около метра костных образований, оперение проклёвывается. Но сейчас рост приостановился.
– Только ждать, – заключил Гюстав Грантович, несильно хлопнув ладонью по столу, что обычно означало конец совещания. – Раз на препараты аллергия, давайте ему больше чистой воды и травяных отваров. Может, сам выкарабкается.
– На всякий случай его поместили в одну палату с Александровой. Та пока в сознании, мало ли, если совсем плохо ему будет, чтобы позвала.
– Хорошо. За этими двумя установите особый контроль. Теперь новость: на следующей неделе должен поступить новый клиент: женщина, 45 лет, хочет губы как у коровы.
По кабинету прокатился смешок, больше напомнивший хрюкание.
– Василий Павлович, предоставьте нам корову, пожалуйста. Думаю, с этим больших трудностей возникнуть не должно. Двух дней хватит?
– Вполне. В ближайшем посёлке их полно.
– Отлично. Смотрите только, чтобы рьяные сельчане не очень её искали. Чтобы потом не искали их.
– Будет сделано!
– Тогда, если вопросов нет, то всё.
Раздались звуки отодвигаемых стульев. Уже вставая, Василий Павлович как бы невзначай заметил:
– И чего только людям в голову не взбредёт!
– Что делать? Желание клиента – закон, – отозвался главврач. – Это ещё ничего. Помните, когда… э, в прошлом, вроде бы, году – от нас ушёл мужчина с достоинством, как у коня?
Все хихикнули, а Альберт Карлович язвительно проговорил:
– Не завидую я той женщине, что отважится его на себе испробовать.
Медсестра Марина после его слов сделалась красная, как помидор.
Выйдя из кабинета, все разошлись по своим рабочим местам.
– Не знала я, что вы имеете привычку завидовать женщинам, – огрызнулась Марина в адрес заместителя и быстро зашагала вперёд всех, поскольку идти им было в одну сторону. Альберт Карлович самодовольно хмыкнул и оставил это замечание без ответа.
2
Здесь, пожалуй, пора всё же кое-что пояснить, чтобы читать возымел наконец представление обо всей этой ерунде. Клиника доктора Грейта (впрочем, официального названия не имевшая, поскольку не была нигде зарегистрирована) вела довольно странную медицинскую практику, но пользовалась успехом. Найти её было непросто – вернее, доктор Гюстав Грантович Грейт сам искал своих пациентов, тщательнейшим образом проверяя каждого из них. Чтобы попасть в его уникальное заведение, требовалось достичь определённого психологического состояния, когда уже ничто, кроме этой клиники, помочь не смогло бы. Многие велись на экстравагантность методов, кто-то – на потрясающий, в случае успеха, результат, других привлекал весьма необычный путь сбыта собственных неограниченных средств, которые, если имеются, но не находят адекватного применения, зачастую влияют на сознание владельцев не лучшим образом.