Лаборатория в «Карточном домике»

Ефимов Игорь Макарович

Димон. Угу.

Стеша. Знаешь, когда тот по радио сказал, что мы многое забыли и продолжаем забывать, я больше всего за это испугалась. Что забуду когда-нибудь, как ты сидел на дороге. И как мы шли потом до деревни.

Димон. Я не забыл. Я даже помню, в каком платке ты была. В зелёненьком.

Стеша. А у тебя на рубашке значок был. Города Суздаль. Я ещё подумала: неужели он за это время в Суздаль съездил?

Димон. Да нет. Я так надел. Пофорсить.

Стеша.

А помнишь, мы уже почти дошли до деревни, и ты хотел меня за руку взять.

Димон. А ты не дала. Почему?

Стеша. Маленькая ещё была. Глупая. А ты…

Появляются Лавруша и Киля.

Димон. Ну, что там?

Лавруша. Никого. То есть — спят все. И в запертые двери стучали — не откликаются.

Киля. Здорово это излучение работает.

Стеша (входя на кухню). Ой, глядите-ка! И Сазонов свалился.

Ребята испуганно смотрят на лежащего. Первым выходит из оцепенения Димон.

Димон. Быстро! Вали все отсюда. Стариков одеть и взять с собой.

Асенька (отбиваясь от Стеши). Не хочу, не буду одеваться. Мы уже гуляли сегодня, хватит с нас моционов.

Серж. А разве пурга уже кончилась?

Лавруша (одевая его). Мы недалеко… Тут рядом, дом лесника. Там интересно, собака есть дрессированная. Собачка — гав, гав.

Стеша (Асеньке). Кто не будет одеваться, останется без сладкого.

Все шестеро, кое-как натянув шапки, поспешно выходят на улицу. Ветер воет по-прежнему.

Через некоторое время дверь снова открывается, и Киля, пятясь, возвращается на кухню.

Киля (кричит в темноту). Ребята, я сейчас! Ножик забыл. Вы идите, я догоню. (Прикрывает дверь, достаёт из кармана перочинный нож, и некоторое время рассматривает его. Затем решительно проходит через всю сцену и вскоре появляется на втором этаже у двери радиорубки.)

Картина одиннадцатая

Комната радиста в Научном городке. Директор, Тамара Евгеньевна и Этери что-то чертят и подсчитывают, передавая время от времени записки Капитан у.

Капитан (в телефонную трубку). Всех! Вы поняли меня? Всю ночную смену водителей! Разбейте их на два отряда. В первом — два бульдозера, две снегоочистилки и обязательно один тягач. Пусть выезжают немедленно. Курс — «Карточный домик». Не теряйте времени на заправку, горючее доставим уже в пути. Главное для них — расчистить первый этап дороги. Со вторым отрядом

поеду я и учёные… Первый отряд немедленно, второй — не позже чем через полчаса. (Кладёт трубку, поворачивается к Директору.) Я ничего не упустил?

Директор. Похоже, что нет. Теперь весь вопрос в том, за сколько часов мы сможем пробиться к «Карточному домику».

Капитан. Снежные заносы — штука коварная. Вездеход на полной скорости доходит за три часа? Значит, нам с разгребанием снега, ночью… В лучшем случае, за шесть часов. Пять — это рекордно.

Тамара Евгеньевна. А сколько у нас в запасе?

Директор. Сазонов прибыл туда в три часа. Судя по тому, что он остался в сознании, ему досталась небольшая доза облучения. Час, два. Значит, широкая лента остановилась где-то около пяти. А рассчитана она?..

Этери. На двенадцать часов.

Директор. Вот вам и ответ: Сильвестров начал опыт часов в пять утра. Пока все спят, чтобы никто не мешал.

Капитан. Остаётся ещё узнать длину узкой магнитофонной ленты.

Директор. Боюсь, сейчас мы это узнаем.

Входит Радист. В руках у него две бобины разной величины.

Радист. Вот. На складе только такие. Не знаю, какие они брали для своей «Мнемозины».

Этери (потупясь). Меньшую.

Радист. Эх, девушка. Не знаете, что ли, как надо шить, на подрастающих. С запасом, с припуском. А ваша-то «Мнемозина» самая подрастающая и есть.

Этери. Меньшая для наших опытов тоже с запасом. И с огромным. А большую просто было не вмонтировать, места не хватало.

Радист. А скорость у них какая в «Мнемозине»?

Этери. Маленькая, совсем маленькая. Пять метров в час.

Радист. Значит, двадцать часов будет вертеться. От щелчка до щелчка.

Директор. До часу ночи. (Смотрит на часы.) А сейчас уже почти двенадцать.

Радист. Не поспеть.

Тамара Евгеньевна. Но если…

Капитан. Больше никаких «если». Мы сделаем всё возможное, чтобы успеть. Всё равно других путей нет. Остаётся только надеяться, что он начал позже, где-нибудь часов в восемь.

Этери. Нет! Так нельзя! Позвоните на аэродром. Нужно найти лётчика-добровольца! Хоть одного! Чтоб доставили меня туда. Я бы повернула оранжевый переключатель на растормаживание и всё. Лента пошла бы обратно.

Тамара Евгеньевна. А если аппарат ещё работает? Если он посылает тормозящий сигнал? Ты и подойти к нему не сможешь — забудешь всё на свете.

Этери. Но ведь всё из-за меня случилось, как ты не понимаешь. Если б я согласилась ему ассистировать…