ЛАЕВ 4
Шрифт:
Но в Биорме, опять-таки, нет Георга, а раз так…
Я бездумно уставилась на море. Грусть отступала, но внезапно накатило какое-то беспокойство. Словно я что-то упускаю. Не учитываю некую вещь.
И я всё-таки сообразила. Боксби!
Если верить сведениям, полученным от людей Георга, Боксби наводил справки о герцогине Сонтор задолго до нашей встречи. А ещё та доска в землянке негодяя Юдиуса…
Юдиус и Боксби как-то связаны, это точно. Являться одним лицом они не могут – Филиния была знакома с Юдиусом,
И почему у меня такое чувство, что Боксби меня бы в любом случае привёл?
Эти мысли оказались тёмными, неприятными, они совсем не соответствовали окружающей воздушной обстановке и вообще ситуации. Я заставила себя отбросить мрак и опять посмотрела на Георга.
Так он до свадьбы заблокирован? Мм-м… какой интересный момент.
А потом мне вспомнилась изначальная идея, чемодан, где ждали своего часа блестящие квадратики, и стало очень радостно от того, что мне не придётся предлагать его величеству презервативы.
Фантазия на этом моменте встрепенулась и быстро нарисовала картину того, как, после бурного поцелуя, вручаю королю резиновое изделие и пытаюсь объяснить, что именно с ним делать. И как Георг смотрит на меня большими такими глазами…
Стоило представить лицо монарха, и меня пробрал смех.
– Что? – тут же подключился Георг. Не тот, который из фантазии, а настоящий, всамделишный.
– Нет, ничего.
– Маргар-рита? – повторил он с лёгким нажимом.
– Прости, не скажу!
Не простил. Извлёк из расшитого камзола злосчастный блокнот, карандаш, и принялся записывать.
От этого я покатилась ещё больше!
– Маргар-рита! – не оценил его величество.
Ой, всё. Сейчас со стула свалюсь!
Георг
Разговаривать с любимой адепткой на интимные темы было странно. Но при этом и весело – леди краснела как маков цвет!
Я сидел и любовался её щеками, хотя пару раз меня и самого задело. Другой мир? Другие понятия морали? Возможно. Но какого демона Марго знает о близости между мужчиной и женщиной так много! И почему обо всём этом рассказал ей не я?
Вопрос про защитное зелье вызвал особые эмоции. Любопытство Маргариты взбудоражило нервы и кровь.
Пришлось выпить холодной воды, чтобы успокоиться, и вспомнить про научение Крэйва – про записи. После фиксации произошедшего в блокноте от сердца немного отлегло.
Разговор сместился, и дальше мы говорили о другом, о разном. Я рассказывал Маргарите о своей юности, она поведала несколько забавных историй из жизни на Зе-мле.
Затем я подал знак слугам, и к нам вышли музыканты. Квартет, перенесённый сюда из столицы с одной единственной целью.
– Ну что, – улыбнулся я, когда музыканты устроились под тентом. –
Маргарита хлопнула ресницами, не совсем понимая, что происходит. Потом вспомнила бал, посмотрела жалобно и сдалась.
Для танцев на песке нам обоим пришлось разуться. Потом я подхватил Марго, кивнул музыкантам, и началось.
Поразительно, но танцевала любимая адептка действительно плохо! Вернее, вообще не танцевала. Итог? Мы путались в ногах и несколько раз, невзирая на всё моё мастерство, едва не упали.
Но это было так приятно… Касаться её кожи, вдыхать аромат её волос – ни с чем несравнимое удовольствие. Быть близко и осознанно. Даже ближе, чем прошлой ночью в гамаке.
Я упивался. Я пылал. А Маргарита улыбалась – сначала лишь уголками губ, но чем дальше, тем больше.
На третьей попытке совместного падения под музыку леди искренне хохотала, а я был просто счастлив. Если не считать ту прогулку по городу, мы впервые были вместе, один на один, без всяких врагов и проблем.
Мой мир сузился до одной единственной девушки. Тонкой фигурки, которую держал сейчас в своих руках.
Невеста. Будущая королева. Законная и официальная.
Всю свою жизнь я был убеждён, что день выбора будущей жены и помолвки станет для меня днём скорби, а вышло наоборот.
В какой-то момент к нашему танцу присоединились семена дара… Они выбрались из сумки, в которой оставила их Маргарита, и тоже закружились, вызвав у музыкантов и слуг настоящий шок.
Это было тоже забавно. А самым приятным событием стала прогулка по берегу… Мы просто шли. Здесь, на далёком юге, было гораздо теплее, чем в Эстраоле, но море уже остывало, песок обжигал прохладой. Я обнимал Маргариту, она льнула ко мне и снова улыбалась.
Когда солнце окрасилось в оранжевый и покатилось к горизонту, моя леди замерла, любуясь.
А я любовался ею! И не знал ничего прекраснее, чем эти припухшие девичьи губы и блестящие глаза.
Мы застыли оба. В безмолвии, наполненном плеском волн. Я смотрел на Марго и не мог насмотреться. Кажется это длилось вечность. А потом леди резко встрепенулась и посмотрела на меня глазами человека, с которым случилась катастрофа.
– Что? – мигом напрягся я.
– Я вспомнила, – ответила Марго. – Вспомнила о чём забыла.
Ничего не понял.
– О чём забыла? Что вспомнила? – переспросил по-прежнему напряжённо.
Девушка открыла рот, но тут же закрыла, словно передумав.
Окинула меня новым, предельно жалобным взглядом, и заявила:
– Георг, ты ведь проводишь меня до общаги, правда? Ты ведь мой жених, значит ничего зазорного?
– Конечно провожу, – вообще не понял проблемы я.
Марго выдохнула, но осталась на взводе. Кивнула на белеющие неподалёку шатры, и объявила:
– Думаю, нам пора.