Лагерь у моря
Шрифт:
Так, а где там наше рыжее чудо, не убежало за ночь? Я огляделся, стараясь не делать лишних движений и не тревожить и без того ноющую кожу. Алиса спала рядом, лежа на спине, одеяло прикрывало её только до середины груди, оставляя открытыми соблазнительные холмики и ложбинку между ними. В любой другой момент я, скорее всего, восхитился бы её прекрасным спящим лицом, но сейчас пришлось укусить одеяло, чтобы не разбудить её криком. Ужас!
Спустя несколько минут боль начала утихать, и я стал рыться в памяти, в поисках болезни, соответствующей
Разблокировав экран телефона, я взглянул на время. На часах было всего шесть утра, но солнце, рано встающее летом, уже бросало свои лучи в окно, один из таких упал на веки спящей девушки. Алиса недовольно поморщила носик и медленно, с неохотой, открыла глаза.
— Доброе утро, — не удержавшись, я легонько ткнул подушечкой указательного пальца в щечку Алисы, такая мягкая, нежная кожа… — смотрю, кто-то любит поваляться подольше.
— Утро, — она широко зевнула и потянулась в кровати, отчего одеяло сползло до самого живота: вся такая растрепанная, сонная и голая. Зрелищееее — закачаешься!
Я обнял её и поцеловал, беря в плен полусонные губы. Алиса, такая теплая, родная. Сначала она попыталась что-то сказать, затем вяло отбрыкивалась, и наконец, расслабилась, обхватив меня за шею и охотно отвечая на поцелуй. Я поймал одну из непослушных рыжих прядей, растрепавшихся во время бурной ночи и, приблизив к лицу, сделал глубокий вдох. Да, это, конечно, откровенный фетишизм, но как же приятно пахнет!
— Хватит нюхать мои волосы, — ответила она на мои поползновения, — дай мне поспать, ещё же рано.
— Спи, я не разрешаю, что ли? — сказал я, поглаживая мягкие рыжие локоны и заодно массируя руками нежную кожу девушки, — а я тут плюшками побалуюсь.
Алиса повернулась ко мне спиной и замоталась в одеяло, наподобие кокона, при этом недовольно фыркнув. Характер показывает? Вот зараза, мне нравится… Да, к жаворонкам малышка определенно не относится. Ладно, зимой я бы её понял, сам любил укутаться с чем-нибудь горячим и смотреть в окно, как падает снег и прохожие на льду. Но сейчас же лето, нет, не так — ЛЕТО! Лето на море, утро, свежий воздух, красота, где-то в траве под окном стрекочет кузнечик, море шумит, как говорится — проснись и пой. Необязательно сразу идти наружу, конечно, можно и в корпусе чем-то заняться: комнаты отдыха, спортзалы, импровизированный кинотеатр. Правда, из комнаты с видеоаппаратурой придется выгонять вожатых, облюбовавших её под курилку, но да фиг с ними.
— Алиса, вставай, всю жизнь так проспишь, — я попытался стянуть одеяло с рыжей, но та вцепилась в него, как клещ.
— Я спааааать хочу, Док, ты должен знать: молодому организму сон полезнее всего, — она всё же повернулась ко мне, и этот просительный взгляд янтарных глаз…
— Ну, как знаешь, — я перевернулся на живот, — тогда спим.
На несколько минут в кабинете наступила тишина, только шум прибоя за окном и шелест ветра нарушали эту идиллию. Ну и воробьи устраивали скачки по подоконникам, последние были из нержавейки, и на каждое движение перекормленных пернатых отвечали
— Дооок, — удивленно сказала Алиса, прерывая молчание, — когда ты успел себе татуху набить?
Спина! Что-то на спине?! Я мигом поднялся, невзирая на то, что был в одних трусах, и открыл ближайший шкафчик, чья створка протестующее заскрипела. В первых лучах восходящего солнца я увидел…
На внутренней стороне дверцы было довольно большое зеркало, в которое я смог разглядеть себя в полной красе. На коже спины было изображение, как и сказала Алиса, похожее на тату, но не совсем.
Изображение двух змей, на первый взгляд, просто переплетенных друг с другом, но если приглядеться, то было видно, что змеи — одно целое. Черная змея заканчивается не хвостом, а ровно посередине изображения переходит в начало белой. Узор занимал всю спину, доходя вплоть до пояса: голова черной рептилии была на правом плече, ближе к шее, а голова белой — на левом. Братья-близнецы, отличающиеся только цветом и глазами, самым интересным было то, что глаза у черной змеи были белыми, а у белой — черными.
— Вот это да, — прокомментировала Алиса, — сколько я спала? Вчера же её не было.
Я не знал, что сказать. Алиса, согнав остатки сна, встала с постели. Какая же она красивая! Солнце из окна за спиной выгодно подчеркнуло все изгибы изящной фигурки и, пробиваясь лучами сквозь распущенные рыжие волосы, превращало просто красивую девушку в прекрасное видение. Заметив мой взгляд, рыжая покраснела и резко накинула на себя одеяло. Поздно, стесняшка, я всё уже видел, и не раз, и не только видел. Хотелось смеяться от души, да и как грустить, когда просыпаешься с такой очаровательной девушкой? От змей не веяло ничем опасным, а шестое чувство пока меня не подводило, оно бы отреагировало на близкую угрозу.
— Док, — задумчиво сказала Алиса, бесстрашно проведя рукой по моей спине, — это чешуя?
— Что?! — Я проверил это, ощупав все места, куда мог дотянуться — и правда, рисунок был выложен мельчайшими чешуйками, по размеру меньше спичечной головки. — Не обращай внимания, думаю, это не опасно, да и посмотри, какая красота. Такую вещь ни один мастер не набьет.
И правда, не могу сказать, что люблю змей и картинки с ними, но на спине был шедевр. И не скажешь сразу, что это просто рисунок — ни единой неровности, ни единого изъяна, издалека вполне могло показаться, что они живые. Алиса, однако, не разделяла моё спокойствие.
— А если это что-то опасное? —сказала она, в глазах рыжей читалось искреннее беспокойство. — Знаешь, твой характер изменился, Док, — удивила меня Алиса, хотя зерно истины в её словах было: после последнего приключения я стал… увереннее? Или это временно? В любом случаем, прежний я, как минимум, испугался бы.
— Брось, Алиса, — погладил я девушку по щеке и, посмотрев ей прямо в глаза, произнес, — эти крохи ничто по сравнению с одним моим знакомым, пойдем лучше позавтракаем.