Лагерь живых
Шрифт:
— Так что, зомби вообще боятся воды?
— Нет. Им не нравятся большие объемы воды. Водяная пыль или дождь совершенно их не пугают. А вот купаться и тем более жить в воде у них скорее всего не получится.
— Так, значит, зомби можно распугивать водометами и пожарными машинами?
— Возможно, что и так, но здесь я некомпетентна.
Ну что ж, кратенько, но со вкусом. Значит, зомбокрокодилов у нас не будет. И мертвых боевых пловцов тоже. Это уже очень и очень неплохо. Упыри, лезущие из воды, для Петропавловки были бы сущим кошмаром. Да и для Кронштадта тоже, чего уж…
Следующим выходит усатый капитан второго ранга. Судя по представлению — начальник разведки. Свет тушат, и офицер начинает отщелкивать слайды, показывая на экране нам всякую мерзопакость.
— Как всем
— Вы имели в виду морфов? — спрашивает врач с первого ряда.
— Да, их и так называют, и метаморфами.
Офицер щелкает несколько раз.
— Пока у нас не так много исходного материала для обобщения, но уже сейчас можно сказать, что это новый тип зомби, гораздо более опасный. Условно по тем особям, которых удалось сфотографировать или хотя бы собрать информацию, можно сформулировать следующее: отмечены мутировавшие вороны, крысы, хомяки, собаки и люди. Вероятно, список можно продолжить. Из перечисленных только вороны оказались полным непотребством — летать не могут, передвигаются с трудом и легко забиваются своими живыми товарками. Остальные вполне дееспособны. К сожалению, только во враждебном нам плане. — Прощелкивает несколько фото довольно мерзких животин, вызвавших бы отвращение даже у заядлых гринписовцев. — В ходе мутации изменяются параметры объектов как в сторону увеличения размеров, так и вооруженности. Отмечен рост средств нападения — клыков, зубов, когтей и усиление соответствующих групп мышц. В итоге они могут дальше прыгать, быстрее бегать и осваивают ранее невозможные способности. Так, бывший человеком мутант был замечен и ликвидирован пулеметным расчетом, когда совершенно спокойно полз по стене здания на уровне четвертого этажа. Но человек в принципе может так лазать — все-таки от обезьян происходим. Практически в тот же день бронегруппа сбила с дерева мутанта, который, судя по ошейнику, до обращения был сенбернаром. Хозяин, к счастью, остался жив и подтвердил информацию. Как все прекрасно знают — собаки не лазят по деревьям. Этот же мало того что залез, причем высоко, но и сидел там в засаде, как леопард какой-то. — Щелкает еще несколько раз, и зал перешептывается. Туша бывшего сенбернара и впрямь озадачивает, особенно в сочетании с поставленным рядом АКМ, выглядящим детской игрушкой. — Наличествует и дифференциация мутантов, если можно так сказать. Пока невозможно сказать, почему бывшие люди настолько разнообразно мутируют. Как принято говорить у ученых, — часть мутантов остаются антропоморфными, то есть прямоходящими и человекоподобными, часть — зооморфируют, то есть становятся похожими на четвероногих животных, повышая этим целый ряд параметров.
Офицер делает эффектную паузу, которую безнадежно угаживает мой забубенный братец, ляпнув трагическим шепотом на весь зал:
— Если они еще и фалломорфируют — тогда совсем худо!
В зале начинаются смешки. Начраз тем не менее продолжает:
— Так, группой зачистки номер двенадцать зафиксирован мутант, бывший ранее женщиной пожилого возраста, который одним прыжком покрыл расстояние в восемь метров шестьдесят шесть сантиметров. Вот, обратите внимание на изменившуюся структуру задних конечностей. (Еще десяток щелчков. Я обращаю внимание, что голову упокоенному морфу деликатные кронштадтцы закрыли какой-то тряпицей. Также целомудренно прикрыты грудь и промежность дважды покойницы. Ну а по грязнючим тряпкам опознать, кто это был раньше — невозможно.) Сегодня мутантом
На экране появляются крупно снятые жутковатые и всяко уже не человеческие челюсти. Братец неожиданно заявляет:
— Точно как мой прозектор!
Этого офицер уже не выдерживает и довольно неприязненно спрашивает:
— Что вы имеете в виду?
На что братец неожиданно четко и внятно рассказывает об изменении своего сотрудника морга. Это несколько успокаивает начраза.
— Вот видите — морфирование идет несколькими разными путями. К слову, толщина лобной кости и в нашем случае была значительно увеличена. В дальнейшем мы продолжим обобщать данные и доводить их до всех заинтересованных лиц. Вас всех прошу содействовать в этом.
Зажигается свет.
— Есть ли вопросы?
— Есть дополнение, — встает Николаич, — мутант, о котором говорил сейчас судмедэксперт, подобен показанному вами. А наша группа сегодня ликвидировала мутанта иной формации — крупного, весом за двести килограмм, и с очень мощными челюстями.
— Как обстояло дело с подвижностью?
— Трудно сказать — мы его расстреляли первым залпом в самом начале атаки.
— Однако… Неизвестно, на скольких он откормился?
— Постараемся это уточнить до завтрашнего дня.
— Еще вопросы?
— Возникает вопрос, до каких размеров морфы могут увеличиваться? Полутонный мутант вряд ли сможет карабкаться по стенкам. Да и на дерево не залезет — не выдержат сучья.
— Мы должны постараться не дать морфам возможности так отъесться.
— Это конечно, но не все в наших силах. Неизвестно, что творится в Питере — тем более сегодня наблюдали вероятную попытку откорма мутанта. Именно человеческой свежениной, — продолжает Николаич.
— И кто такой добрый нашелся? — оторопевает начраз. Да и остальные в зале поражены. Много всякой дряни уже видели, но вот люди, специально откармливающие морфов, пока не воспринимаются как реальность.
— Был огневой контакт с группой в девять особей нашего вида — людьми их язык не поворачивается называть, — организовавшими засаду на Петербургском шоссе в районе парка Александрия. Обнаружены не допускающие иного толкования следы каннибализма и откорма морфа, а также и того, что ликвидированная группа — часть большой банды. Все материалы, включая видеозаписи, мы вам представим. Так вот интересно: в случае откорма морфа что будем иметь на выходе? Суперморфа или неподвижную пасть с брюхом.
— Валентина Ивановна, что вы можете сказать?
— Сейчас мы ведем эксперимент на крысах. Именно в этом направлении — обе уже достигли размеров средней собаки, но вынуждена отметить, что агрессивность и боевые качества у морфов с увеличением массы только увеличились, — отвечает внимательно слушающая разговор Кабанова.
Наклонившись к уху братца, спрашиваю шепотом:
— Слушай, а у прозектора зубы какие были?
— Часть — свои. Обычные, человеческие. А часть — шипообразные остеофиты.
— То есть просто костные выросты из челюстей?
— В тютельку.
— Бред какой-то. Такого в природе не бывает…
— Зомби тож в природе не бывает.
— Уже бывает… Деталь пейзажа…
Начраз тем временем вспоминает о моей скромной персоне и вытаскивает к себе. Приходится коротенько рассказать о сегодняшнем рейде. Вообще-то я предпочел, чтобы отдувался Николаич, но раз семинар медицинский, то мне и лопату в зубы. Отмечаю, что женская часть особенно близко к сердцу принимает эпизод в «Зеленой стране», а мужская остается под впечатлением встречи с каннибалами.