Лагерь
Шрифт:
– Из Кремля?
– иронично подковырнул Вова.
– Точно!
Все вытаращили глаза на Льва.
– Да шучу. Из Домодедово.
– Ещё один лётчик, - кивнув в сторону Вовы, заметила Ксюша.
Поезд нехотя тронулся. Молодежь замахала руками родителям, которые во все глаза смотрели на своих чад. Через час к кое-как познакомившейся компании в купе заглянул парень в зелёном галстуке, сел рядом со Львом.
– Меня зовут Олег, я буду вас сопровождать до Лагеря и обратно. Присаживайтесь поудобнее.
– Так в унитаз обычно только посторонние и выбрасывают, - резонно заметил Вова.
– А ты ещё и острячок?
– иронично спросила Ксюша.
– Эх ты, да у вас тут высокие градусы. Не шипите! Вы даже не представляете, какие вы счастливчики!
– Олег похлопал Вову по плечу и вышел.
– Зашебись! Я никогда ещё себя не чувствовала такой счастливой, как в компании этих недоносков, - кивнув в сторону парней, заявила Ксюша, обращаясь к Ольге.
– Поверь мне, бывает и хуже, - уже подмигивая парням, сказала Оля.
– Это кого ты недоноском назвала?
– спросил Володя, обалдевший от хамства попутчицы.
– Меня!
– примиряюще сказал Лев.
– Я родился шестимесячным. Меня и за человека-то не считали. Думали: окочурюсь. Такой выкидыш без имени. А я ничего. Выкарабкался. Окреп. Жить, видимо, хотел больше, чем умереть, - и так по-детски простодушно засмеялся, что все подхватили его смех, и обстановка сама собой разрядилась.
В дверь купе постучали. Работник ресторана из огромного чёрного мусорного пакета начал доставать контейнеры с первым, вторым и третьим блюдами.
– Спасибо, - за всех поблагодарил Лев.
– Так, посмотрим на дармовые харчи, - вытирая руки влажной салфеткой, произнёс Володя, решив для себя, что на колкости розовой Ксюши он вообще никак не будет реагировать: нет человека в купе - испарилась вместе с химическим запахом, который исходил от супа.
– Боже мой, какая вкуснятина: кубик «Магги» на первое. О, в этой жиже плавает даже лаврушка. Лев, - обратился Вова к соседу, - всё как ты любишь.
Лев замурчал:
– Ням-ням-ням, ням-ням-ням - ничего искусственнее в жизни не едал.
Володя жалостливым голосом попросил:
– Слушай, будь человеком, составь компанию. У меня превосходный законсервированный в собственном соку ягнёнок. Ну ты же Лев?
– Прости, дружище, - хлебая то, что называлось супом, отозвался приятель, - ты путаешь меня с Волком из басни Крылова. Это тот был любителем жаркого. А я любитель травки.
Девочки отставили хлёбово и открыли контейнеры со вторым.
Ксюша брезгливо поморщилась:
– Это жратва для нищебродов.
Володя воскликнул с презрением:
– Как раз для меня! Кто
Ксюша поморщила губы:
– Всё сказал?
– А тебе этого мало?
– зло огрызнулся парень.
– Ну, с меня хватит … - Не подобрав нужного слова, крутанула рукой по воздуху и полезла на верхнюю полку.
– А я так надеялся, что ты выпрыгнешь в окно.
– Затем обратился ко Льву: - Так ты будешь ягнёнка?
– В собственном соку?
– В нём.
– А давай! Будем стресс заедать.
Ольга, всё это время сидевшая напротив мальчиков, казалась безучастной. Она попробовала суп - отставила, немного поела овощного рагу с курицей - отставила, отпила жидкости под названием компот, прибрала за всеми и залезла на свою верхнюю полку с электронной книжкой.
– Наконец мы с тобой остались одни, - таинственно заявил Вова.
– Тебя как в этот Лагерь занесло?
Сев напротив нового приятеля, сытый Лев заговорил:
– Странная история произошла. Всё дело в том, что я - поэт.
– Кто?
– Володя поперхнулся компотом.
– А сейчас такие водятся?
– Как видишь!
– сценичным жестом указав на себя, сказал Лев.
– Я - поэт! Помнишь пророчества великого Гоголя: «Пушкин - это русский человек в его развитии, в каком он, может быть, явится чрез двести лет».
– Так то Пушкин, а у тебя как фамилия?
– Махалов! Лев Махалов! Но это не важно. Прошло 200 лет. И он родился! В моём обличье! Александр Пушкин XIX века - это Лев Махалов XXI века!
– театрально подытожил парень.
– Не, ты серьёзно?
– начиная сомневаться в реальности происходящего, спросил Вова.
– Да, конечно, шучу. Просто мне нравятся его стихи. Я их все знаю наизусть. И сам пописываю. Слушай:
Чередой больных дождей
Я пытался грусть запить
И года из серых дней
Я нанизывал на нить.
– Я плохо воспринимаю рифмованные строчки. Поэзию не слышу, что ли. А ты о чём пишешь-то? О любви?
– Почему сразу о любви? О жизни во всём её многообразии.
– И получается?
– сочувственно поинтересовался Вова.
– Да! Я выиграл во всероссийском поэтическом конкурсе «Глаголица». Вот, послушай, - и вмиг преобразившись, Лев прочитал своё стихотворение:
Нам всегда хватало неба и земли,
Для любви - цветов, а для стихов - бумаги,
Но жажда крови у правителей в крови -
Вновь поднимает военные флаги.
Для повода достаточно причин,
Историки во всём найдут прикрасы.
И вот уже идут полки мужчин
Войне на корм, на пушечное мясо.
– Ну как?
– спросил Лев и даже немного зажмурился, боясь услышать разнос.