Лагерный пахан
Шрифт:
– Какая есть… Ладно, так уж и быть, выпью с тобой на посошок.
Она лишь пригубила из рюмки, ковырнула вилкой шницель, и на этом трапеза закончилась.
– Домой меня отвезешь? – спросила она.
Но Трофим еще не потерял последнюю надежду.
– Может, лучше ко мне?
– Снова ты за свое? – укорила его Кристина.
– А если ты мне нравишься?
– Найдешь себе девушку…
– Такую не найду.
– Извини, но я тебе ничем не могу помочь… И вообще, сколько можно извиняться? Будь мужчиной, веди себя достойно… Ладно, оставайся, я сама…
Но Трофим все же последовал за ней. Но вернулся в ресторан,
Горемычная душа искала забвения на дне бутылки. Трофим пил, не зная меры. И, как ему казалось, совершенно не пьянел.
За окнами ресторана давно уже темно, лабухи устали дуть в микрофоны, под соседним столом лежит в дуплет упитый мужик, где-то рядом гогочет пьяная компания, чьи-то расплывчатые рожи перед глазами… Трофим тряхнул головой, натужно сфокусировал зрение… Ну да, знакомые вывески. Котя Сом и Рома Конопля. Когда-то, еще до зоны, Трофим тусовался с ними. Пришли в кабак, увидели его, подсели…
Трофим напряг память. Да, он помнил, как пацаны подошли к нему, а что дальше – разрешил он приземлиться или нет? И еще вопрос – сколько уже выпито и кто за все платит?..
– Давно вы здесь, пацаны? – спросил он.
– О, ля, очнулся? – осклабился Сом.
Морда у него здоровенная, шеи почти не видно – такое впечатление, будто одна голова прямо в плечи врастает. Ну точно Сом.
– Это кто ля? – взбесился Трофим. – Ты за базаром следи!
– Извини, братан, ляпнул, не подумал, – прижух Сом.
– Ляпнул он… За такой ляп без башки остаться можно!
– Да говорю же, не подумал.
– Ладно, живи… – успокоившись, махнул рукой Трофим.
Столовый нож со звоном упал на пол из гранитной крошки. Только сейчас до Трофима дошло, что на Сома он бросался с железкой в руке. Нож хоть и тупоносый, но все же… Похоже, водка капитально заклинила мозги. Так и до греха недалеко. Ноги делать надо.
Но неожиданно его взгляд зацепился за белокурую грацию в дальнем конце ресторана. Она сидела к нему спиной за столиком в компании нехлипких на вид мужичков, от которых можно было огрести по пятое число. Но ее светлые волосы стали для Трофима зажженной спичкой, брошенной в бочку с порохом. Точно такие волосы были у Кристины… Что, если это она развлекается с кабацкой пьянью?..
Никто не стал удерживать его, когда он сорвался с места. А сам он застопориться не смог – тормоза сорвало вместе с башней.
Трофим подошел к девушке, с силой опустил руку ей на плечо, развернул к себе… Нет, это не Кристина. Обознатушки… Но поздно поворачивать назад. Уже всплыла перед ним красная от злобы морда. А глаза как у мужика светятся – видно, что давно ждал повода кулаки разуть.
– Ты чо, мурло! В бубен давно не получал?
Сначала в нос ударил спертый запах перегара, а затем в том же направлении полетел здоровый, как дыня, кулак. Трофим и сам не понял, каким чудом успел отскочить назад. Не дотянувшись до него, мужик завалился вперед, не смог удержать равновесие и плашмя рухнул на пол. Трофим не растерялся и со всей силы двинул его ногой по голове. Раз-два, и все с левой…
Но на помощь своему дружку ринулись остальные, Трофим понял, что сейчас из него сделают котлету. И вовремя он вспомнил про «наган»…
– А-а-а!.. Бах! Бах!..
Визги, крики, шум падающих стульев – все смешалось в пьяном сумбуре. Кто-то из нападавших упал, хватаясь за живот. Это и отрезвило
На улице его снова накрыло, да так, что в памяти образовался провал. Он не помнил, как добрался домой, как поднялся на второй этаж, как кто-то из соседей открыл ему дверь. Сознание включилось, когда он стоял у дверей в комнату Шмаковых и со всей мочи молотил в нее рукоятью «нагана».
– Открывай, сука!
В сознание он пришел, но мозги на место не встали. Вокруг соседи, мать вцепилась в рукав, но Трофим не унимался.
– Зашибу! Открывай!
Но дверь оставалась закрытой. Открывалась она наружу – ногой не выбить… Подсказку дал сам черт, дергавший за извилины мозга, как ямщик за поводья конной упряжки. Трофим вспомнил, что у соседа Бунякина есть топор.
Тот заупрямился, инструмент дать отказался, пришлось кулаками выбивать у него согласие.
Топор большой, тяжелый, Трофим бил по двери с размаху – хватило нескольких ударов, чтобы снести преграду со своего пути. Он ворвался в комнату, но наткнулся на ствол охотничьего ружья. Если бы в него целился Викентий, он бы не остановился – уверовал бы в то, что этот хлюпик не посмеет выстрелить, и бросился бы на него. Но ружье держала Кристина. На лице суровое спокойствие и сосредоточенность, в глазах стужа. Никаких сомнений в том, что выстрелит. У Трофима опустились руки. И «наган» с глухим стуком упал на пол.
Черт в голове притих, но прочь не убрался, кровь не остывала. Трофим не стал кидаться грудью на ружье, но набросился на Викентия, который в одних трусах и майке жался к отважной жене.
– Что ж ты за бздун такой? – презрительно выкрикнул он. – За бабу спрятался?
Викентий не прятался за Кристину, он всего лишь стоял рядом с ней, и вид у него вовсе не был жалким. Он держал в руке нож и даже, казалось, готов был пустить его в ход. Но для Трофима это ничего не значило, даже если бы Шмаков превратился вдруг в свирепого тигра, он бы и тогда продолжал считать его полным ничтожеством.
– Заткнись, паскуда! – зашипела на него Кристина. – Как знала, что так и будет!
И снова черт в голове дернул за «поводья» – Трофим взбеленился.
– Будет!!! Никуда ты от меня не денешься, поняла!.. Лучше застрели!!!
В истерическом исступлении Трофим рванул на себе рубаху, сорвал ее с себя. Немного подумал, бросил ее под ноги и принялся топтать. Глаза бешеные, у рта пена. Кристина смотрела на него, не скрывая своего презрения. Но на спуск не нажимала…
Кто-то схватил его за одну руку, затем за вторую. Трофим решил, что это кто-то из соседей, дернулся, пытаясь вырваться. Но сила захвата лишь увеличилась. А затем чья-то рука обхватила его голову. Его сбили с ног, больно ткнули носом в пол. Только тогда он понял, что соседи здесь ни при чем…
Глава 3
Трофим открыл глаза. Женская туфля на высоком каблуке, лодыжка, колено, бедро… Красивая ножка, даже в тумане перед глазами видно, что загорелая. Черная юбка натянута на ноги, но ее длины не хватает, чтобы закрыть и половину бедра… Юбка, кофта, слегка обрюзгший подбородок, полные щеки, синеватые лапки сосудов на массивном носу. И глаза – маленькие, злобные и наглые.
– Ну чего уставился? Буркалы сломаешь!
На него смотрела женщина с ладной фигуркой, но корявым лицом. Потрепанная, затасканная. Но зубастая. Дрянь.