Лаки Лючано: последний Великий Дон
Шрифт:
— «Банда пяти точек», конечно! Ты же знаешь этих ребят. Их ведет Джо Массерия, у них почти сотня стволов. А еще связи в «Сицилийском союзе» — Массерия-то сицилиец.
Чарли не торопился с ответом.
— Пожалуй, сработает, — наконец сказал он, — тут главное — вовремя уйти из-под удара.
— Мы будем держать руку на пульсе, дружище, — отозвался Костелло.
Идея Фрэнка в самом деле оказалась неплохой. Мейер Лански и Багси Сигел согласились с этим.
Через несколько дней «Банда четырех» принялась за работу. Владельцы игорных притонов, содержатели дешевых борделей и прочая уголовная шушера в неаполитанском квартале немного расслабились, заплыли «зеленым
Но идиллия оказалась кратковременной. Вместо усатых пичотто на оставшуюся бесхозной добычу набросились молодые гангстеры.
С «клиентами» разговаривали коротко, жестко, внушительно. Чарли Луканиа взывал к их благоразумию. Фрэнк Костелло демонстративно играл двумя револьверами и хищно улыбался. Экспансивный, кровожадный Багси Сигел хватал испуганных людей за шиворот и яростно тряс — так, что у несчастных громко клацали зубы. Мейер Лански взял на себя ведение бухгалтерии — его стихией были финансы и цифры.
В большинстве случаев договор заключали мгновенно. Некоторых убеждали стволом пистолета, приставленным ко лбу. Парочке упрямцев Багси прострелил ноги. Сыновья пострадавших поспешили выложить сумму, указанную гангстерами. Касса «Банды четырех» быстро наполнялась. Не ограничиваясь рэкетом притонов и торговцев, они вошли в долю к местным пушерам. Разумеется, применив соответствующие методы убеждения. С этой публикой пришлось повозиться: торговцы зельем, как известно, люди грубые и вспыльчивые. Для Сигела снова нашлась работа — надо было проучить одного несговорчивого пушера, который зашел настолько далеко, что настучал на своих нежелательных компаньонов. Полиция не успела принять меры. Заявитель просто исчез. Бесследно. На счету Багси это было уже третье убийство. А ему тогда исполнилось всего лишь шестнадцать лет! Вокруг лилась кровь, гремели выстрелы, взрывались динамитные шашки, неаполитанцы и сицилийцы убивали друг друга в уличных сражениях. И пока что никому не было дела до того, в чьих руках сосредоточен рэкет на 106-й Восточной улице. Масла в огонь подлила удачная операция боевиков Альфано. Им удалось застать врасплох самого главного из своих врагов: в ноябре 1916 года был убит дон Игнацио Саетта. После чего кровопускание продолжалось в еще больших масштабах. Ребята из «Банды четырех» ни о чем не беспокоились до тех пор, пока через полтора месяца в войне не обозначился заметный перевес сицилийцев. Чиро Терранова, по прозвищу Король Артишоков, возглавивший семью после смерти дона Игнацио, все-таки сумел достать босса неаполитанцев.
Шансов на победу у каморры к тому времени уже не осталось. Это было ясно каждому. Организацию разъедало предательство. Чтобы спасти свою шкуру, несколько капореджиме организовали в заговор и выдали своего дона сицилийцам под гарантию сохранения собственной жизни. О том, что сделал Чиро Терранова, в Нью-Йорке говорили еще долго.
На 107-й Восточной улице Король Артишоков имел персональный клуб, главным образом служивший местом для сходок. Здесь же, в подвале, устраивали жестокие казни, а трупы, по сицилийскому обычаю, закладывали в фундамент [5] . Но казнь, которую придумали для Энрико Альфано, применялась первый и последний раз. Вооружившись мясницкими топориками, двое палачей из семейства Саетта изрубили его, живого, на мелкие куски. Это
5
Когда в 1920 году это здание сносили, рабочие обнаружили в фундаменте скелеты двадцати трех человек.
С разгромом каморры в Малой Италии раз и навсегда завершилась борьба за власть между национальными мафиозными кланами. Отныне здесь безраздельно господствовала сицилийская мафия. А все прочие общины: апулийская, кампаньская, калабрийская — подчинились диктату Общества Чести. Впрочем, война отнюдь не прекратилась. Сицилийские боссы хорошо понимали, что всякая империя остается прочной до тех пор, пока захватывает все новые и новые территории. Самый агрессивный из них, Фрэнк Айяле, начал вторжение в зону влияния ирландской банды «Белая рука». Немедленно в Манхэттене возобновились вооруженные разборки с кровью и стрельбой.
Лански, Костелло, Сигел и Луканиа вовремя сориентировались, кто же одержит победу, и заблаговременно изъяли все деньги из уличного оборота. За несколько дней до гибели Альфано они прекратили все операции по рэкету. Вскоре на 108-ю Восточную улицу пришли люди Чиро Террановы. В кассе «Банды четырех» остался капитал в три с половиной тысячи долларов — сумма по тем временам довольно значительная. Но деньги до тех пор остаются деньгами, пока делают новые деньги. Это первое правило бизнеса было отлично известно молодым гангстерам. Мейер Лански даже предложил внести всю сумму на счет в Банке Соединенных Штатов под десять процентов в год. Но все остальные восприняли идею Мейера как шутку и долго смеялись. Смеха ради Костелло пошел еще дальше — наведался в банк. Но вернулся оттуда очень серьезным.
— Парни, спасибо старине Мейеру, я нашел то, что нам надо. А нам сегодня надо что? Какое-нибудь громкое дело, чтобы создать себе по-настоящему крутую репутацию, и еще несколько штук наличными. Так?
Осторожный Чарли Луканиа заметил:
— Все это так, Фрэнки. Но что нам для этого надо сделать?
— Я скажу, что нам надо сделать. Взять банк — вот что нам надо сделать! — И Костелло торжествующе оглядел подельников. Они пока помалкивали. Слишком уж неожиданно свалилась на их головы эта идея.
— Допустим, — проскрипел Мейер Лански, — а какой банк ты предлагаешь взять?
Костелло с готовностью ответил:
— Банк Соединенных Штатов, ясное дело. Я был там сегодня. По-моему, это местечко давно никто не грабил. Там слабая охрана, всего лишь четыре человека: двое на входе и двое в кассовом зале. Между собой они никак не связаны. Если отключить двоих у входа, те, которые в зале, ничего об этом не узнают. Мы можем взять их тепленькими.
— Двое из нас могут заранее пройти в холл, — внезапно произнес Чарли.
— Верно! — подхватил Костелло. — А когда мы вырубим двоих у входа и влетим в холл с оружием, те из нас, кто там уже будет, просто направят пушки на остальных легашей. Я думаю, нам даже стрелять не придется.
— Подожди, — перебил хладнокровный Лански, — получается, двоих из нас потом опознают. Ведь заранее нельзя войти в холл с маской ha морде: Пари держу, копы через час уже будут знать, кто обчистил банк.
— Можно изменить внешность, — вмешался Сигел, — надеть парик, приклеить усы.