Лаки
Шрифт:
Лаки не стала обременять себя долгими прощаниями.
Вряд ли кто-нибудь, кроме Роберто и Чичи, будет по ней скучать. И еще Ленни, но их связь она не собиралась продолжать. Опасная территория. Олимпия и так ее ненавидела. Она не хотела еще более накалять обстановку.
– А где Лаки? – спросил Ленни за обедом.
– Какое тебе дело? – огрызнулась Олимпия. Все время после скандала на дне рождения она пребывала в дурном расположении духа.
Он пожал плечами.
– Никакого. Просто спросил.
– У нее дела в Нью-Йорке, –
– Какие еще дела? – фыркнула Олимпия. – Еще одно платье надо купить?
Димитрий взглядом заставил ее замолчать.
После обеда состоялось обычное обсуждение, кто чем хочет заняться.
– Пошли танцевать, – предложила Олимпия, глотнув бренди и мечтая о кокаине, чтобы снять нервное напряжение.
– Я бы предпочла игорный дом, – объявила графиня.
Итак, они разбились на две группы. Сауд, графиня, Дженкинс Уайлдер, Димитрий, Франческа и Сьюзан решили отправиться в казино. А Ленни оказался в компании Олимпии и Флафф, возжаждавших танцев. Алису и Горация не пригласили ни те ни другие.
– Ты устал, – заявила Франческа своему смиренному мужу. – Иди отдохни.
– Мы с вами выпьем по рюмочке на сон грядущий, Гораций, – сказала Алиса и многозначительно подмигнула.
– Приглядывайте за моей куколкой, – поручил Дженкинс Ленни и сунул несколько тысячефранковых банкнот в подставленные с готовностью руки жены. – На тот случай, если тебе понадобится попудрить носик, киса.
– Спасибо, папочка, – пропищала она.
Целый кортеж «кадиллаков» ожидал их на берегу, чтобы отвезти, куда им заблагорассудится.
– К «Реджине», – приказала Олимпия.
И они оказались в «Реджине» – элегантном ночном клубе на самом берегу моря.
– Мисс Станислопулос! – промурлыкал метрдотель. – Добро пожаловать. Рады снова видеть вас здесь.
Им дали, как понял Ленни, самый лучший столик.
– Будем танцевать, – заявила Олимпия и устремилась на площадку.
– Вперед! – подхватила Флафф, эдакий ребеночек в обтягивающих сатиновых брючках и в открытом топе, вернее, с открытой грудью.
Они начали танцевать под музыку Стиви Уандера. Ленни механически делал нужные движения, думая совсем о другом – о Лаки, о том, как его тянет к ней. Надо сказать Олимпии, что их женитьба – ошибка. Она и сама должна все понимать. У них столько же общего, сколько у «харлея давидсона» с «роллс-ройсом». Возможно, лучше вообще ничего не говорить – просто улететь в Лос-Анджелес на съемки «Ночного шоу» и не вернуться.
За Стиви Уандером последовал темпераментный Род Стюарт, после чего они вернулись за столик.
Вокруг Флафф начали увиваться два ухмыляющихся итальянца. Она, похоже, вовсе не возражала – напротив, поощряла их влажными улыбками и визгливым хихиканьем. Один из них пригласил ее на танец, и она устремилась на площадку, как птичка, выпущенная из клетки.
– По крайней мере хоть кому-то весело, – со значением проговорила Олимпия и отправилась разделить «понюшку» со своей знакомой, костлявой красоткой в сетчатом платье.
– Где купить кокаину? – спросила она девицу, принадлежавшую к английской аристократии.
– Понятия
Мак-Гинесс оказался довольно жалкой, хотя и знатного рода, личностью, к тому же заикой. Он проводил Олимпию к своему источнику, молодому владельцу фабрик одежды из Англии с проволочными волосами, крошечными пронзительными глазками и простонародным говором. Они справили свое дело в укромном уголке – и именно оттуда она увидела вошедшего Флэша.
О... аура poк-звезды! Не для них обыкновенное появление. Им нужно внимание, толпа, побольше шума. Флэш не являлся исключением. Он был весь в черной коже и развевающихся, хотя и довольно потрепанных, белых шелковых шарфах. Свои длинные волосы он окрасил в иссиня-черный цвет (седина не мила сердцу рок-звезд). В ухе у него обязательно красовалась золотая серьга – только одна, – а зубы выглядели даже хуже, чем всегда.
Олимпия только взглянула – и сердце у нее оборвалось.
Флэш задержался в дверях дискотеки ровно столько, сколько требовалось, чтобы плебеи осознали, что он почтил их своим присутствием.
Если бы проводились соревнования под лозунгом «Я могу узнать знаменитость на расстоянии не меньше двадцати футов», местный диск-жокей числился бы на них среди фаворитов. Он тут же вырубил сестер Пойнтер и поставил самый знаменитый хит Флэша «Беспечная леди», написанный в середине шестидесятых, когда тот жил с бывшей монашенкой.
– Флэш! – воскликнула Олимпия.
Но ее голос был не одинок. Половина присутствовавших дам выдохнули такое же взволнованное «Флэш!»
– Да, да, да, вот он, мой дорогой! – возрадовался производитель одежды, чье истинное призвание лежало в области распространения наркотиков. Он сунул в карман деньги Олимпии и рысью побежал к своему герою, который – он знал – будет тратить, тратить и тратить.
Олимпия нахмурилась: Флэш явился не один. На одной его руке висела блондинка, а на другой – брюнетка, обе богатые фанатки, которых Олимпия знала и терпеть не могла.
Жены нигде не просматривалось.
Она выпятила грудь (Флэш питал слабость к пышным бюстам), дождалась, пока он усядется, и направилась к его столику.
– Ну что ж, – выдохнула она. – Вот мы опять и встретились.
Он смерил ее настороженным взглядом налитых кровью глаз.
– Привет, дорогая, – пробормотал он наконец, не осознав, кто именно перед ним.
– Ну и как семейная жизнь? – спросила она саркастически. – Паршиво, надеюсь!
– Ничего себе! Так это ты! Пупс! – прокудахтал он. – Никак еще поправилась на пару фунтов, а?
Автоматически она втянула живот.
– Ты груб, как всегда, – бросила она. – На себя посмотри – прямо ходячий мертвец.
– Привет, Олимпия, – сказала блондинка, вцепившись в руку Флэша, будто он – спасательная лодка.
Олимпия удостоила ее мимолетным кивком.
Брюнетка, завладевшая другой его рукой, молчала. Она заметила в зеркале собственное отражение и теперь любовалась своей яркой красотой.