Лаки
Шрифт:
Секс станет важен тогда, когда она того пожелает.
И не раньше.
ГЛАВА 30
Самолет в воздухе сильно болтало, а к моменту посадки пошел дождь.
Потрясающее зрелище – гроза в пустыне, подумал Ленни. Черные тучи, огромные твердые градины и вечная влажная жара. Он мучался похмельем. И памятью о яростной ссоре с Исааком Лютером, разразившейся, когда он сообщил ему, что не может выступить в «Гриффин шоу».
– Что значит – не можешь? – орал Исаак.
– Не могу, потому что мой друг в Лас-Вегасе нуждается во мне,
– К чертям всех друзей! У тебя твой главный шанс, и если ты его упустишь, то ты просто сумасшедший.
Ленни пожал плечами.
– Есть в жизни вещи, которые всегда идут первыми. Возможно, они согласятся выпустить меня в другой раз.
– Жопу твою они выпустят! – взорвался Исаак. – Ты их подводишь в последнюю минуту. Не делай этого, Ленни!
Он нетерпеливо взмахнул рукой.
– У меня нет выбора.
С бесподобным Фокси все прошло легче.
– Езжай. Оставайся там. И не возвращайся, пока не придешь в норму. Я не люблю пьяниц и не терплю у себя лажи. А за два последних вечера ты был и тем и другим.
И не поспоришь.
Так он вернулся в Лас-Вегас, мокрый от дождя и с мерзким вкусом во рту.
В Лос-Анджелесе сейчас сияло солнце, и в данный момент он готовился бы предстать перед камерами.
А еще он по-прежнему бы напрасно ждал ответа от прекрасной Иден. Стопроцентная стерва. Была, есть и будет. Ну и черт с ней. Ему нет до нее дела. Его беспокоит только то, что происходит с Джесс.
Вчера вечером Ленни позвонил Матт Трайнер. Тот самый Матт Трайнер, что указал ему на дверь.
– Джесс ждет вас, – объявил он и вкратце рассказал о случившемся.
Боже. От одного взгляда на недоноска, ставшего мужем Джесс, его начинало тошнить. Вэйланд – жалкая никчемная тварь, присосавшаяся к Джесс и ее в поте лица заработанным деньгам. Почему же он, Ленни, ничего не сказал ей? По крайней мере, мог бы найти время, чтобы выяснить, что же у них происходит.
Но нет. Он и пальцем не шевельнул. Он умчался прочь из города, как будто ему перца под хвост насыпали, ведь как же – его, видите ли, вышвырнули, а только на нем, на Ленни Голдене, сошелся свет клином.
Проклятие.
Он был ей нужен.
А он и ухом не повел.
И теперь ее ребенок умер, в то время как он, не исключено, мог бы предотвратить трагедию.
В аэропорту его поджидала машина. «Олдсмобил», а за рулем – удалившаяся на пенсию танцовщица в пурпурной униформе, украшенной блестками. О... Лас-Вегас... столица дурного вкуса.
Бывшая танцовщица неслась, как Пол Ньюмен в детективе, и, когда они наконец добрались до дома Матта, Ленни был на грани нервного срыва. Гром и молния приветствовали его, когда он вылез из машины. Он поднял воротник пиджака и припустился бегом.
Матт оглядел людей, столпившихся около могилы, и отметил про себя, что следует обязательно отблагодарить тех, кто пришел. Собралась не сказать, чтобы большая группа, возможно, человек двадцать. Но двадцать – вполне приличное количество, и он имел все основания чувствовать себя довольным. Лаки – пошли ей Господь – сдержала слово. Она не подвела его и теперь стояла под большим черным зонтом и, склонив голову, следила, как опускают в яму трогательно маленький гробик.
Ленни
Вэйланд отсутствовал. Он уже ловил попутку, чтобы уехать из города, как ему настоятельно посоветовал Матт – для его же благополучия.
Дождь не стихал. Как будто нарочно, подумал Матт, чтобы сделать горькую сцену еще более трагичной. После похорон он организовал поминки в ближайшем ресторанчике. И зря. Все хотели только одного – поскорее разъехаться по домам.
Сначала Ленни ее не узнал. Она туго стянула на затылке свои черные волосы и спрятала выразительные глаза за темными очками. Длинное черное кожаное пальто, туго перехваченное в поясе, скрывало ее фигуру. Она походила на шпионку из романов Ле Карре. Красивая, таинственная, холодная и одновременно страстная.
Потом он вспомнил. Девушка из казино. Его несостоявшееся приключение. Почему она до сих пор в Лас-Вегасе?
Когда предоставилась возможность, он пробрался к ней. Она стояла около стойки бара и крупными глотками пила перно со льдом.
– Эй, – проговорил он укоризненно, – ты меня обманула.
Она не сняла темных очков, и он не мог понять, смотрит она на него или нет.
– Мы знакомы? – спросила она холодно.
– Мы чуть было не вошли в историю, только ты собралась начать занятия прежде, чем я созрел. Ленни Голден. Помнишь?
Равнодушный кивок.
– Так что же случилось? Мы договаривались встретиться в баре.
– Может быть, мне подвернулся кто-то более склонный к обучению. Простите.
С этими словами она поставила на стойку бокал, подошла к Джесс и Матту, сказала пару слов и исчезла.
Сначала Иден, теперь она. Что случилось со знаменитым обаянием Голдена?
Господи, до чего тоскливая штука похороны. Бедняжка Джесс сидела с видом заброшенного ребенка. Хоть бы Матт Трайнер оставил ее в покое. Какой-то сексуально озабоченный старикашка, и таскается за ней, как будто она единственная женщина в городе. Неужели он до сих пор не усвоил, что для всего есть свое время?
Ленни никак не мог решить, что сделать, чтобы облегчить ей боль, Джесс выглядела такой потерянной. Он подошел и сжал ей руку.
– Ну как ты, обезьянка?
Он надеялся добиться от нее хоть какой-нибудь реакции.
Она лишь тупо покачала головой.
В такие моменты нельзя ничего говорить. Возможно, достаточно просто быть рядом.
Сантино вернулся в семь утра. Иден спала, но у него был свой ключ от ее квартиры (он настоял на этом, когда начал оплачивать ее счета), так что он открыл дверь, вошел в ее спальню и некоторое время сидел и глядел на нее. Она спала голой нашоколадного цвета простынях, которые идеально подходили к ее бледной коже и светлым волосам. С кем она решила в игрушки играть? Он ей простит одну ошибку, и все. Если она еще раз попробует его обмануть, она не обойдется пощечиной.