Лакомый кусочек
Шрифт:
Но страх не покинул ее даже на лестнице. Как она встретится с приятелями Питера и их женами на сегодняшней вечеринке? Конечно, все они милые люди, но никто из них по-настоящему не знает ее, она будет чувствовать на себе их непонимающие взгляды и тогда может не выдержать, может потерять форму, расползтись, развалиться, станет много говорить им о себе, а это будет хуже всего, — и заплачет. Она мрачно разглядывала висящее в шкафу нарядное красное платье. Что делать? Она опустилась на кровать.
Она сидела долго, рассеянно покусывая ленточки отделанного бахромой халата, охваченная неопределенным и
Две старые куклы — Мэриан их так и не выбросила — сидели на туалетном столике и равнодушно глядели на нее. Она поглядела на них, и лица кукол сначала расплылись, потом приняли слегка злорадное выражение. Ее раздражало, что они сидят перед ней по обе стороны зеркала и ничего для нее не делают, просто смотрят, как она страдает, и не предлагают никакой помощи. Впрочем, присмотревшись, она поняла, что наблюдает за ней только одна кукла — брюнетка с облупленным лицом. А блондинка с резиновыми щеками, может, вообще ее не видит — смотрит прямо сквозь нее.
Мэриан выплюнула ленточку и принялась грызть палец, откусывая заусеницу. Может быть, это игра, соглашение, которое куклы заключили между собой? Она вдруг увидела свое отражение в зеркале глазами этих двух кукол — мокрое распаренное существо в мятом купальном халате, с расплывшимися контурами, как бы не в фокусе; кукла-блондинка, наверное, видит ее прическу и ее обгрызенные ногти, а брюнетка глядит глубже и видит что-то, чего Мэриан не в силах разглядеть; и эти два похожие друг на друга образа, эти две Мэриан постепенно удаляются друг от друга, и мокрое существо в центре зеркала вот-вот исчезнет, растворится. Это куклы стараются растащить ее в разные стороны.
Она больше не могла оставаться в комнате. Заставила себя встать и пойти в холл, где, к своему удивлению, склонилась к телефону и набрала номер. Раздался гудок, потом в аппарате щелкнуло. Она затаила дыхание.
— Хэлло! — мрачно сказал кто-то.
— Дункан? — спросила она неуверенно. — Это я.
— А… — последовала пауза.
— Дункан, ты не мог бы прийти вечером в гости? К Питеру. Я, конечно, звоню поздно, но…
— Мы собираемся сегодня на вечеринку в одно довольно занудное место, к аспирантам, — сказал он. — Всем семейством.
— Тогда приходи попозже! Вы можете вместе прийти.
— Не уверен…
— Прошу тебя, Дункан! Я никого там не знаю, мне обязательно надо, чтобы ты пришел, — сказала Мэриан с необычной для себя настойчивостью.
— Ничего тебе не надо, — сказал он. — Впрочем, может, мы и заглянем. Там, куда мы идем, будет дикая скука, аспиранты говорят только о своих экзаменах. Да и любопытно поглядеть, что собой представляет твой жених.
— Прекрасно! — сказала она с благодарностью и дала ему адрес.
Положив трубку, она почувствовала себя намного лучше. Вот в чем, значит, было дело: ей хотелось быть уверенной в том, что на вечеринке будут люди, которые ее знают. Тогда все будет в порядке, она справится… Мэриан набрала другой номер.
Она говорила по телефону с полчаса и обзвонила порядочно
Лишь на секунду у Мэриан возникла мысль пригласить еще Леонарда Слэнка; но она тотчас решила, что это будет слишком.
Почувствовав, что дело идет на лад, она стала одеваться. Надела новый пояс, купленный специально к красному платью, заметила, что почти не потеряла в весе: все-таки макароны пошли ей впрок. Она не собиралась покупать пояс, но продавщица, затянутая в корсет, сказала, что пояс необходим, и принесла подходящую модель с шелковой вставкой и бантиком. «Вы такая худышка, милочка, — сказала продавщица, — что пояс вам, собственно, не нужен. Но ведь это платье — в обтяжку, и все увидят, что на вас нет пояса. А хорошо ли это?» Ее нарисованные брови поползли вверх. Слова ее звучали как нравоучение. «Конечно, конечно, — поспешно ответила Мэриан, — пояс необходим».
Когда она натянула на себя красное платье, стало ясно, что молнию ей самой не застегнуть. Она постучала к Эйнсли и попросила помочь.
Эйнсли была в одной сорочке. Она только что начала краситься и успела подвести только левый глаз; брови у нее вообще отсутствовали, отчего лицо ее казалось перекошенным. Она застегнула молнию на платье Мэриан и маленький крючок наверху, затем отступила назад и критически оглядела подругу.
— Красивое платье, — сказала она, — но что ты собираешься к нему надеть?
— Надеть?
— Ну да. Платье очень броское, оно требует массивных серег или чего-то в этом роде, для общего баланса. Есть у тебя подходящие?
— Не знаю, — сказала Мэриан. Она пошла к себе и стала рыться в ящике среди бижутерии, подаренной ей родственниками. Там были все виды клипсов: букетики из поддельных жемчужин, бледные морские раковины, металлические и стеклянные цветы и даже смешные зверюшки.
Эйнсли тоже порылась в них.
— Нет, — сказала она с видом знатока. — Это никуда не годится. Но у меня есть как раз то, что надо.
Она долго искала в ящиках и на комоде, перевернула все вверх дном и наконец нашла пару крупных золотых серег с подвесками.
— Вот так-то лучше, — сказала она, приладив серьги к ушам Мэриан. — Теперь улыбнись.
Мэриан чуть улыбнулась.
Эйнсли покачала головой.
— Прическа у тебя отличная, — сказала она, — а вот над лицом надо поработать. Самой тебе не справиться. Ведь ты только слегка подкрасишься и будешь похожа на девчонку, надевшую мамино платье.
Она усадила Мэриан в кресло, прямо на груду белья в разной степени загрязненности, и повязала ей вокруг шеи полотенце.