Ламбрант и Зодиак Сатаны

Гарсаров Гапарон

В ответ Ян закивал и ткнул пальцем в сторону ближайшей скалы, на выступе которой он и застрял.

—Там что-то есть,— обнаружил Борисов, посветив в обозначенном направлении.— Пещера?

—Пахнет тухлятинкой,— поделился Павлов своими ощущениями.— Ещё одна тюрьма кивернитов!

Пришлось достать Филлопона. Тот разразился новой порцией ругани из-за долгого пребывания в сумке. Ему хотелось более почтительного отношения к себе – дышать свежим горным воздухом, слышать всех присутствующих и периодически оскорблять их за глупые выходки. Однако без тела реализовать свои угрозы он не мог. Поэтому оставалось лишь ворчать.

—Да, они тут повсюду,— подтвердил Зерданский подозрения люциферита.— Зря вот вы сюда припёрлись.

—А что там внизу?—

поторопил Аделард, угрожающе вытянув его над провалом.

—Много чего,— недовольно прогудел кивернит.— Это всё владения Данталиона. Я здесь ни разу не был раньше.

—Значит, и в горах, и под горами могут быть какие-то пустоты,— заключил Ламбрант, опершись на лыжную палку.— Нам придётся вернуться.

—Кажется, и Зибуэль, и мои коллеги провалились туда,— напряжённо сообщил Дружинин, понаблюдав за кривляньями Яна.

Это резко изменило настроение всех остальных. Люциферит почувствовал прилив уверенности, а Борисов вновь посветил вниз, стараясь оценить глубину.

—Там дорога,— удивлённо сказал бес, передав Леониду голову Филлопона.— Точно, это железная, мать твою, дорога!

На дне пропасти, действительно, поблёскивали две металлические линии. Правда, они были засыпаны почти наполовину камнями и землёй. Но это не отменяло волшебного факта, что внизу располагались рельсы.

—А-а-а,— протянул Зерданский, будто вспомнив что-то важное.— Это шахта по добыче самоцветов.

—Чего?— напрягся Плетнёв.

—Она соединяется с одной из угольных шахт,— пояснил Филлопон.— Нам определённо надо туда спуститься.

—На хрена?— усмехнулся Аделард.

—Эта железная дорога выводит прямиком к городу!..

глава 10

Дева-Войшорвойса

Из-за дождя олени отказывались куда-либо идти. Пришлось разбить привал прямо перед болотистой тундрой. Потоки мутной воды мчались с гор и выливались в огромное пространство равнины. Всюду переливались волны стихийно образующихся озёр и луж, которые постепенно срастались друг с другом. Это беспокоило двух оленеводов, которые старались отогнать своё стадо подальше от топей. Собаки не торопились им помочь. Они предпочли спрятаться от ливня прямо под сохатыми. Не бог весть, какое укрытие, но гораздо лучше, чем находиться на холодном влажном ветру.

Впрочем, если бы коми-зыряне имели возможность наблюдать за болотом, они бы всё равно ничего не увидели из-за стены дождя. Например, они не заметили ползающего по грязи человека, который пробовал отталкиваться своими копытами от жёлтых кочек. Каждый раз он застревал в трясине всё глубже и глубже, пока и вовсе не исчез под тёмной поверхностью. Ему не хватило совсем чуть-чуть, ведь буквально в десяти метрах дождевые ручьи промывали топь, вынося сюда с гор весь мусор. Ветки, мелкие камни, куски сухого мха и даже небольшие кустики на скорости вылетали с холма и падали в грязевое пространство. Среди них промелькнуло худосочное тело Ирины. Она плюхнулась аккурат на размытую ливнем зону. Поэтому девушку не засосала липкая трясина, в отличие от её невезучего соплеменника Ивана.

Снегирёва какое-то время плавала на поверхности, держась за сухую ёлочку. Однако вскоре она приметила движение на противоположном берегу, а запах десятков животных пробудил в ней аппетит. Ира подобрала торчащее из болота бревно, содрала с него плотный кусок коры и подложила его под живот. Теперь передвигаться по затопленной тундре было значительно легче. Главное, не застревать в грязевой жиже и стараться плыть по направлению ручья. Этим ассистентка Герды и занялась в следующие полчаса.

Олени

чувствовали приближение опасности, фырча и ударяя копытами по траве. Но сдвинуться с места им не позволяли сородичи, которые вплотную грелись друг об друга. Из-за этого стадо намертво застряло на берегу. Мужчины решили прекратить бесплодные попытки отогнать их подальше от гор и принялись разбирать свои рюкзаки. Учитывая приближение вечера, им оставалось лишь соорудить чум. Тем более делалось это быстро – всего-то расставить деревянный каркас и накрыть его шкурами. За таким занятием их и застала Ирина, выбравшись наконец-то из болотистой пропасти. Её пробирала дрожь: то ли от холода, то ли от полученных повреждений, то ли от дикого голода. Так или иначе, она по-змеиному проползла между дёргающимися оленями и приметила людей.

Оленеводы переговаривались между собой на непонятном языке, уже насквозь промокшие из-за дождя. У обоих имелись ножи и ружья. Снегирёва сконцентрировалась на опасных предметах, сидя между копыт двух мычащих животных. И как только один из коми-зырян залез внутрь возводимого чума, она выскочила из укрытия и накинулась на молоденького пастуха. Тот успел лишь сдавленно вскрикнуть. Его напарник выглянул из недостроенного каркаса и удивлённо уставился на дрожащие спины оленей вокруг себя.

Второй оленевод исчез. Покликав друга по имени, мужчина схватил ружьё, подумал о чём-то и вернул его на землю. Стрелять вблизи стада небезопасно, даже если сюда прокрался какой-нибудь хищник. К тому же, можно случайно ранить ценный скот.

Продолжая выкрикивать имя помощника, оленевод присел на колени и пополз вперёд. Животные вели себя обеспокоенно, нервно помахивая хвостиками и головами. Вот только сдвинуться с места им не позволяли собственные неповоротливые сородичи. Поскольку их здесь было много, сразу разбежаться от присутствия голодной Ирины они не могли. Хотя крайние олени уже пытались отойти подальше от стада.

Выбравшись к береговой линии болота, оленевод обнаружил на траве кровь. Дождь быстро смывал её. След тянулся аккурат из стада и заканчивался здесь. Но ни напарника, ни кого бы то ни было другого коми-зырянин не увидел. Сжав нож покрепче, он принялся вслушиваться в окружающие звуки. Получалось совсем не хорошо: мешал шелест дождя, бульканье со стороны затопленной тундры и фырканье десятков оленей. Как тут разберёшься, что происходит! И едва мужчина отвлёкся на очередное недовольство сохатых, как из-под ближайшего оленя вырвались грязные худые руки.

Ира вцепилась в лезвие ножа, ничуть не испугавшись порезать свои хрупкие пальчики. Гематит закапал на сапоги оленевода, шокированного появлением чудаковатой противницы. Мало того, что на её всклоченной голове торчали тонкие рога, так ещё и всё лицо было измазано в крови.

—Войшорвойса!— выкрикивал мужчина, пытаясь ударить нападающую.— Ор котлы ма согригур!..

Он принялся вопить на своём языке, словно проговаривая какие-то заклинания. В ответ Снегирёва лишь судорожно застонала, согнув лезвие, будто нож оказался сделан из тонкой жести. Оленевод опешил от такой силы ещё больше и наконец-то оттолкнул безумную девицу обратно в стадо. Сам он упал на спину, перекатился вправо и вскочил на ноги. Ирина, растолкав оленей, пробралась влево и вдруг выпрыгнула посреди них, подобно гигантской лягушке. Описав дугу над сохатыми, она приземлилась на спину одного из животных и быстро нашла взглядом удирающего противника. Тот как раз двигался вдоль водоёма, перебирая короткими ногами.

Ассистентка Герды принялась перепрыгивать с одного оленя на другого, преследуя коми-зырянина.

—Войшорвойса!— не переставал кричать мужчина, испуганно озираясь в полумраке.

Снегирёва же пищала, словно хищная птица, пытаясь настигнуть жертву. И едва она перескочила на крайнего оленя, как из болота выпрыгнул Ваня. Весь покрытый грязью, он каким-то образом сумел выбраться из топи и вцепился в оленевода. Тот споткнулся, перекувыркнулся и заорал на всё болото. Впрочем, бес схватил его за шею и впился зубками в лицо.