Ламбрант и Зодиак Сатаны
Шрифт:
—Ему нужно тело ничуть не меньше, чем мне,— парировал люциферит, взяв лыжную палку, которая торчала из разрушенной могилы.— И, в отличие от остальных, он однозначно никуда не сбежит.
Аделард усмехнулся от такого аргумента и поискал обугленный череп взглядом. Тот валялся недалеко от дерева, сумев уже перевернуться на бок, чтобы продолжить свои ругательства в адрес ненавистных попутчиков. Леонид, тем не менее, не торопился возвращаться к нему. После укуса и порции неприятных слов он не горел желанием нести своенравную
—Почему они называют тебя люциферитом?— пристал Дружинин к ковыляющему Павлову.— Разве ты не такой же бесоголовый, как я и этот с изумрудами?..
Ламбрант покрепче сжал лыжную палку, силясь не двинуть ею по молодому попутчику за такие слова. Но он быстро вспомнил, что перед ним совершенно непросвещённый тип, который стал бесом буквально сегодня. И вряд ли его ознакомили с тонкостями нового мира.
—Бесоголовый – это уничижительный эпитет для таких, как ты,— смиренно поведал люциферит, спускаясь по пологому склону от ненецкого кладбища к ручью.— Поэтому впредь не используй это слово в присутствии других своих сородичей.
—Разве ты не мой сородич?— не отставал Леонид, решив помочь Павлову. Он взял его за костлявую руку и принялся придерживать на ходу.
—Нет, не твой,— сказал люциферит, стараясь усилить шаг.— Мы вообще разные и никак друг с другом не связаны, понятно?
—Но у тебя же тоже есть рога и вон копыта. Я думал, ты тоже бес...
—Думать – не твоя лучшая сторона. Твоя основная обязанность – служить. И желательно мне.
—Служить???— оскорбился Дружинин, оттолкнув от себя неприятного собеседника.
—Разве ты не занимался службой до всей этой истории?— усмехнулся Ламбрант, сумев сохранить равновесие при помощи лыжной палки, которую он теперь использовал как трость.— Вот примерно то же самое ты будешь делать в своём новом статусе.
—Каком таком новом статусе?— не переставал удивляться Леонид, шагая следом за ним.
—В статусе беса, если ты не успел заметить.
—Я не собираюсь быть бесом. У меня же родители, друзья. И любимая девушка есть в Юршорске, мы хотели с ней обвенчаться в следующем году...
—Забудь,— выдохнул Павлов, на мгновение вспомнив себя после перерождения в облике люциферита.— Лучше порвать с прошлым сейчас, иначе будет только хуже.
—Но почему?!— распалялся парень, размахивая руками.
Стало очевидным, что с каждым часом он испытывает прилив агрессии. И это вполне закономерно для неофита. Если в Харнаурды-Кей Дружинин пребывал в шоковом состоянии, то теперь он постепенно оттаивал и проявлял свою истинную бесовскую суть. С одной стороны, это хорошо, ведь с приливом злости и боли парень становился только сильнее. С другой же, без должного контроля Леонид мог быть опасен для окружающих.
—А как, ты думаешь, твои близкие воспримут рожки и копытца?— вмешался в
—Я просто никому не покажу,— немного присмирел парень.— Никто не увидит, если я их буду прятать.
—Это да,— признал Борисов,— но изменится же не только внешность. Бесы не живут человеческой жизнью, прими это как факт.
—Как же я тогда должен жить? Прятаться?
—Если я верну себе силы, то прятаться уже никому не придётся,— многообещающе заявил Ламбрант, шаркая копытами по мокрой траве, в которой скрывались мелкие камушки.— Поэтому ты должен служить мне, а в награду получишь покровительство и защиту.
—С фига ли он обязан прислуживать тебе?!— возмутился Вадим, которого такой тон обклёванного люциферита явно не устраивал.— Он такой же свободный бес, как и Борис...
—Не называй это имя!— озлобленно рявкнул Аделард.
—А чего? Тебя же так звали всегда.
—Теперь у меня другое имя!..
—Чушь какая,— ухмыльнулся Плетнёв.— У каждого из нас должно быть имя, данное нам при рождении. Зачем все эти дурацкие трудновыговариваемые клички вообще?
—Клички бывают только у животных,— парировал Павлов.— А у нас – имена.
—По мне, так вы все самые что ни на есть настоящие животные,— продолжал насмехаться над ними Вадим, зная, что в теле Борисова ему точно ничего не грозит.— Вон и хвосты у вас есть, и рога, и копыта...
—Просто заткнись!— прошипел Аделард, вызвав у Леонида очередную гримасу удивления. Он всё ещё не привык, что один и тот же бес разговаривает сам с собой, да ещё и разными голосами.
—Я единственный, кто хотя бы говорит правду,— не унимался Плетнёв.— Вы все создания Лукавого, потому что отвернулись от Бога. И он всех вас за это покарал...
—Началось,— раздражённо вздохнул обладатель изумрудов, раскрыл свою сумку и вытащил оттуда кусок материи.
К удивлению Павлова и Дружинина он вдруг обмотал ткань вокруг своей головы и закрыл ею рот. Вадим всё ещё пытался что-то говорить, но получилось только маловразумительное мычание. Борисов жестом заверил своих попутчиков, что всё в порядке, и двинулся дальше, как ни в чём не бывало.
—У него раздвоение личности?— вполголоса поинтересовался Леонид, чувствуя себя неуютно в компании с таким странноватым бесом.
—Нет, просто в его теле живёт подселенец,— сообщил Ламбрант, стуча кончиком лыжной палки о каменистую землю, по которой струилась дождевая вода.
—А кто такой подселенец?— Рогатый спасатель, казалось, уже позабыл о своей недавней истерике по поводу собственной смерти и обретения демонической сущности.
—Это что-то вроде духа, который вселяется в тело носителя. Обычно, такое случается на непродолжительное время. Но у Аделарда сложная история...
—Значит, и у меня может появиться подселенец???— вдруг испугался Дружинин.