Ламбрант-некромант

Гарсаров Гапарон

— Эй, а я тебя знаю, — вырвалось у Падерина, и он толкнул плечистого сокамерника.

— О, точняк! — отозвался тот, и лицо его мигом просветлело.

Это был сокурсник Бориса, тот самый здоровяк с косматой головой, от которого сегодня днём в университете шарахались девушки. Только выглядел он сейчас как-то иначе. Причёсанный, в спортивном костюме, без уродливых очков.

— Андрей, кажется, да? — уточнил Падерин.

— Ага, — кивнул тот. — А ты это, чё тут делаешь-то?

— Да так, — отмахнулся несчастный

торговец реликвиями, и его знакомый не мог уже не заметить рану на запястье.

— Ясно всё с тобой, — улыбнулся тот. — Морду набил кому-то.

— Ну, типа того. А тебя за что заперли?

— Да тоже из-за ерунды, — усмехнулся Андрей, и со стороны поста дежурноно раздался смех.

— Ну вы больные, блин, на всю голову! — сказал мент, которому все разговоры из камеры были хорошо слышны. — Вас сразу в психушку надо уж было запирать. Один по кладбищам шляется, другой в собак стреляет. Психи, ё-моё!

После такого разоблачения скрывать уже друг от друга было нечего.

— Так, значит, кладбища? — уточнил Андрюха. — Притягивают могилки?

— А ты крупных собак стреляешь или мелких? — парировал Борис.

— Ну, я-то отбивался от бешеных псин, пристрелил двух случайно. А ты-то чё по могилам ночью бродишь?

— Да так, мусор убирал…

— Вы там щас доболтаетесь оба, — пригрозил дежурный, услышав, видимо, только слово «мусор».

— Ага, странное время ты выбрал для уборки, — усмехнулся Андрей уже шёпотом. — Не хотелось бы пару пропустить утром, потом ещё отрабатывать…

— Думаешь, нас тут надолго заперли? — Падерин за всю ночь повнимательнее осмотрел свою раненную руку. Укусы больше походили на следы от толстых игл. К тому же, он помнил, как хорошо ему вдруг стало, когда один из подручных Гелеонта начал пить кровь.

— Где тут у вас кладбищенский? — раздался с той стороны решетки знакомый мужской голос, и перед камерой показался высокий силуэт в тёмном пиджаке.

Борис не мог поверить своим глазам. Мало того, что он сегодня насмотрелся на разные ночные ужасы, так ещё и в отделе милиции его преследовали одни знакомые лица.

— Ого! — воскликнул мужчина. — Да это же студент с того самого университета, не прошло и года.

Перед ним стоял самодовольный следователь Тронин, тот самый, что сегодня днём сообщил проректору о неприятной находке в болоте. Но он же вроде работал в прокуратуре. Что же он забыл в простом отделении милиции?

— Вытаскивайте его, — приказал Тронин и скрылся в тёмном коридоре.

— Блин, он тебя знает, что ли? — напрягся Андрей, глядя, как дежурный послушно исполняет указание следователя.

— Поверь, лучше б он меня не знал, — ответил Борис и послушно направился на выход.

Хуже сегодня точно ничего произойти уже не могло, кроме уголовного дела, которое светило теперь молодому студенту юридического факультета. Да и родителям не позвонишь.

Как объяснить, чем занимался ночью на главном городском кладбище? Уж не про вампиров же рассказывать и флейту, из-за которой убили священника и его жену. А если Падериным заинтересовался следователь из прокуратуры, это могло означать только одно — ему светило загреметь по-крупному.

В кабинете, где расположился Тронин, царил полумрак. Горела лишь настольная лампа, да и та светила в сторону задрапированного окна. Степан Игоревич достал с полки плотную папку и принялся перебирать в ней бумажки. Борис неловко стоял в дверях, раздумывая, что лучше сказать следователю.

— Прошу, — указал тот на старое кресло перед собой и как-то нехорошо улыбнулся. — У нас будет долгий разговор.

От такой перспективы парень совсем раскис, но деваться было некуда.

— Куришь?.. — поинтересовался Тронин, вытащив пачку сигарет.

— Насколько у меня всё плохо? — сразу же спросил Борис, посмотрев следователю прямо в глаза.

— Ну, сатанизм нынче недешёвое удовольствие, — усмехнулся мужчина.

— Я не сатанист! — возмутился Падерин. — Все совсем не так, как кажется.

— Ну это уж понятно, — продолжал недоверчиво улыбаться следователь. — Кто ещё с тобой был там, на кладбище? Та милая девушка, с которой ты обнимался в университете?

— Что?.. Нет! Она вообще не при чём!

— Понимаешь, какой расклад — тебя задержали на кладбище, на котором вандалы вот уже в который раз хулиганят на захоронениях, причем только еврейских. Это уже две статьи. Ты же на юриста учишься? Уголовный кодекс читал, наверно?

— Я не трогал могилы и вообще в первый раз на этом кладбище оказался, — попытался защититься Борис, но Тронин был непреклонен.

— Сторож видел четверых. Это уже группа лиц. Ну и сатанинская секта — еще одна статейка в багаж к твоим прегрешениям.

Падерин опустил голову. Ему действительно нечего было сказать. Все факты против него. Сам виноват — поддался искушению срубить больше денег, а в итоге сидит в ментовке с перспективой крепко угодить в лапы правосудия.

— Признаваться я ни в чём не буду, — заявил он, нервно потирая покусанную руку. — И вообще мне положен адвокат, Вы не можете допрашивать меня без него.

— Безусловно, — согласился Степан Игоревич, стряхнув пепел с сигареты. — Сейчас позвоним твоему адвокату, проведём все, как положено, под протокол. Отправим копию постановления о возбуждении дела на учёбу твою потом, известим родных…

— Это ещё зачем?!

— Ну как же, у нас в области с началом учебного года идет профилактика преступности в молодежной среде. Так что администрацию учебных заведений обязательно оповещаем об их подопечных социопатах. Должны же они знать, что за контингент у них обучается. Сатанисты, вандалы, расисты…