Лампа Ночи
Шрифт:
– На меня напали. Я не смог ответить, – с каменным лицом отчеканил Джейро. – Я валялся на земле, как тряпка. И если это повторится, я буду не прав.
Хайлир поднял руки вверх в знак поражения, и Фэйты ушли.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
По возвращении домой Джейро продолжал изучать пособия, принесенные Гайингом, и достаточно быстро самостоятельно овладел некоторыми приемами, не делая никаких скидок на едва восстановившееся здоровье.
– Действуй медленно и просто, – учил
– Не знаю, как и благодарить вас, – каждый раз отвечал Джейро и, смущаясь, уверял Нецбека в том, что это не комплимент.
– Ладно, оставим это.
– И все-таки я не понимаю, почему вы проводите со мной столько времени. Я действительно очень вам благодарен. Чем же все это объяснить? Чем?
– Вопрос резонный, – заметил Гайинг. – Но простого ответа на твой вопрос я дать не могу. Скажем так, в данный момент мне просто нечем заняться. Ты отличный материал, и было бы стыдно оставить его без применения. Потом, тут замешан еще и мой собственный интерес. Мне нравится думать, что я в каком-то роде создаю будущее: когда-нибудь настанет момент, и ты сможешь отплатить мне добром за добро. К тому же во всех мирах у меня всего двое друзей, причем один из них – ты. Запомни, парень.
– А второй?
– Ты его знаешь – Таун Майхак.
Еще через неделю Джейро вернулся в лицей. Вернулся с еще не отросшими волосами и лицом, изжелта-зеленым от синяков, которые он и не собирался затушевывать.
«Все это ерунда!» – сказал он себе и смело вошел в аудиторию под удивленные взгляды многочисленных студентов. Через пару дней интерес к нему действительно пропал, и никто больше не обращал на Джейро внимания. Как-то раз, позавтракав в кафетерии, он сидел на скамье в дальнем углу двора. Неожиданно появилась Лиссель. Собираясь поначалу не заметить его, девушка вдруг переменила решение, подошла и склонилась над скамейкой.
– Хм, славно же они поработали, – протянула она.
– Уж постарались, – согласился Джейро.
– Но ты кажешься совершенно невозмутимым! Удивительно! Разве ты не расстроен?
– Такие вещи иногда случаются. И лучше всего относиться к ним философски.
– Но разве ты не понимаешь? Они сделали из тебя показательный случай! Они лишили тебя гордости, и теперь ты… ты… должен испытывать тхабейд. [13]
Джейро пожал плечами.
13
Сложный комплекс эмоций, включающий в себя: истощение самости, мужественности, подчиненность силе, вынужденная тяга к половым извращениям, деморализация, пораженчество,
– Неужели? А я и не заметил.
Лиссель почти оскорбилась.
– Между прочим, это и меня касается. Теперь мои планы совершенно спутались, – девушка посмотрела на юношу как-то косо. – Хотя ты, я надеюсь, все еще готов помогать мне, как обещал.
Джейро смотрел на свою синеглазую собеседницу и не верил своим глазам.
– Очем ты говоришь? Я ничего никогда тебе не обещал. Ты, наверное, с кем-нибудь меня путаешь.
– Но ты же сам утверждал, что очарован мной и загипнотизирован! – рассердилась Лиссель. – Ты показывал, как у тебя дрожат руки от переизбытка чувств! Все это делал именно ты, Джейро Фэйт, и не смей отрицать!
– Да, что-то такое было, – печально признался Джейро. – Но прошлое прошло, а вместе с ним – и все разговоры.
Лицо Лиссель окаменело и потеряло всякую прелесть.
– Значит, ты не хочешь помогать мне?
– Скорее всего, нет, даже если бы знал, чего ты от меня хочешь.
Лиссель бросила на юношу такой взгляд, будто вообще никогда не видала его прежде, губы ее сжались, и голос доносился откуда-то из горла.
– Ты уникальная штучка, Джейро Фэйт. Ты бродишь с такой ухмылкой, будто хранишь какой-то великий секрет! А на самом деле ты похож на побитую собаку, которая вертит хвостом, заискивает и жалко улыбается, прося… прося, чтоб ее не гнали.
Джейро скривился и выпрямился.
– Думаю, что когда-нибудь я буду считать все это очень забавным, – сказал он, но Лиссель, казалось, его не слышала. Голос девушки уже срывался на визг.
– Такой ты никогда не будешь нужен никому! Никто не захочет тебя даже понять! И лучше всего, если ты соберешь свои манатки и свалишь из лицея вообще.
– Какая глупость. Впрочем, через десять минут лекция, и рядом с тобой меня действительно не будет.
– И что, неужели тебя совершенно не волнует, что о тебе говорят? Как относятся?
– Пожалуй, именно так.
На дворе появился Глокеншау. Какое-то время, постояв в величественной позе с разведенными плечами и широко расставленными ногами, он, наконец, тряхнул кудрями, и солнце заблестело в их золоте. Хэйнафер медленно повернул голову сначала налево, потом направо, позволяя всем полюбоваться его благородным профилем. Но тут он вдруг увидел Лиссель радом с Джейро, и вся его величественность мгновенно пропала. Он направился к ним, стараясь шагать медленно и достойно.
– Я вижу, ты вернулся и снова трудишься, как пчелка, – сказал Хэйнафер, глядя прямо в лицо Джейро.
Тот промолчал. Тогда, бросив значительный взгляд в сторону Лиссель, Хэйнафер продолжил.
– Ходят слухи, тебя уже раз предупредили, что нечего пастись на чужих лугах. Особенно, если тебя туда не приглашали.
– Слух верный. Было такое.
– И ты снова здесь? – он кивнул в сторону Лиссель. – Снова шаришься и околачиваешься возле тех мест, где нимпам делать нечего? Понимаешь, о чем я?