Лампатата'
Шрифт:
Пока мы с вами рассуждали о перипетиях дядиного вечера, Лампатата окончательно решил заглянуть перед отъездом к первой подруге. Наш герой никак не мог уехать с мыслью о том, что никому из представительниц женского пола он совершенно не нужен. Он решительно побросал оставшиеся вещи в чемодан и, сев на него, попытался закрыть «молнию». Это удалось ему с большим трудом. Больше в этот вечер не произошло ничего особенного.
Прощание
Следует признать, что за свою многовековую историю люди так и не научились правильно прощаться друг с другом.
– Сынок, ты точно уверен, что взял паспорт? – озабоченно спросила мама.
– А про билет не забыл? – нахмурившись, уточнил папа.
Не было ни причитаний, ни слёз. Даже привычные для родителей Лампататы театральные сцены были отложены до лучших времен, в такой торжественной ситуации они были бы совершенно неуместны. А что, если произойдёт самое страшное – их сын кардинально изменится, окончательно и бесповоротно?
– Куда же ты поедешь, сынок? – Неожиданно принялась причитать мама, но быстро осеклась, бросив беглый взгляд на мужа. Наш герой, закатив глаза к небу, недовольно проворчал:
– Взял и паспорт, и билет, и голову не забыл.
Лампатата уже в третий, если не в четвертый раз заверял не в меру заботливых родителей в том, что он вполне самостоятельная личность.
– Ты уверен? Проверь на всякий случай, мало ли, всё-таки забыл, – настаивал папа.
– Сколько раз мне ещё повторить? Я всё взял! – не выдержал и рявкнул Лампатата.
– Не надо так нервничать, сынок! Может, ты пока не готов к поездке за границу? – с надеждой в голосе спросила мама, посмотрев на мужа с вызовом во взгляде.
– Кто тебе сказал, что он нервничает? – огрызнулся муж, но сразу взял себя в руки, что было для него не совсем обычно. Он помолчал и повернулся к сыну:
– Как на место приедешь, обязательно позвони!
– И дяде с тётей напиши хотя бы пару слов – доехал благополучно, всё в порядке, – уговаривала мама сына. – Много не пиши, нескольких слов вполне хватит.
– Да замолчишь ты, наконец, или нет? – выкрикнул отец и принялся уговаривать сына, чтобы он выполнил то, о чём просил именно он.
Их сын молчал. Если бы не назойливые уговоры родителей, он бы запросто поверил в то, что в данный момент спит и видит сон. В его мозгу никак не могла уложиться мысль, что через полчаса он поедет в аэропорт, а затем самолёт унесёт его в далёкую и чужую страну. «А может, я пока и правда не готов?» – неорганизованными толпами проносились в его мозгу панические мысли. – «Ещё не поздно всё остановить и сказать им, что я никуда не еду!» Лампатата мёртвой хваткой вцепился в ручку чемодана, как будто желая убедить себя в том, что он всё делает правильно и всё у него получится. Если бы кто-нибудь попробовал отобрать чемодан у нашего героя, ему бы не поздоровилось.
Наконец, когда до родителей дошло, что их сын никак не желает реагировать на их старания и заботы о его благополучии, в комнате воцарилось неловкое молчание.
– Присядем на дорожку, – глубоко вздохнув, скорбно сказала мама после гнетущей паузы. – Пусть у тебя всё будет хорошо!
– Да, пусть всё будет хорошо, – согласился с ней муж.
Все сели и выпрямились. Молчание продолжало висеть в воздухе, но теперь оно приняло торжественный оттенок.
– Ну, вот и всё, – выдержав паузу, похоронным голосом произнёс папа. – Такси через пять минут будет внизу.
Для мамы это было сигналом к действию. Она театрально вскрикнула и бросилась еще не оправившемуся от дремоты сыну, все ещё сжимавшему чемодан в руке, на шею. Судорожно прижимая его к сердцу, она чувствовала, как облегчение тёплой волной заполняет её израненное материнское сердце. «Наконец-то у нас всё как у людей», – было написано на её гордом лице.
Как ни странно, муж был с ней абсолютно не согласен. Он критически осмотрел чемодан, потом своего сына, и сказал:
– Вижу, ты у нас теперь богатый? Не мог, что ли, с друзьями договориться? Поездка на такси, знаешь ли, нынче недёшево стоит!
– Да, – недовольно поддержала папу мама, прижимаясь к богатырской сыновней грудной клетке. – Почему Колю с Жанной не попросил?
Лампатата демонстративно отстранился от мамы и нахмурился. Он ничего не ответил родителям, но его сонливость как рукой сняло. Да, что правда, то правда, отношения между ним и его друзьями в последнее время стали странными и весьма натянутыми, но он не собирался посвящать в это собственных отца и мать. Даже если бы он излил родителям душу и выложил всё, что его тревожит, они бы всё равно ничего не поняли. «Хорошо, что я всё-таки уезжаю», – подумал он.
– Ты там смотри, не пропадай, – как будто прочитав мысли нашего героя, с упрёком сказал его отец. – А то некоторые как уедут, глядишь, через год и родных, и родину забыли!
– Что ты такое говоришь! – испуганно осадила его мама. – Можно подумать, ты не знаешь нашего сына! Про него такого никак нельзя сказать, он ведь у нас хороший мальчик.
– Знаю я таких, сначала хорошие, а потом родителям не звонят, не пишут, – сварливо стоял на своём папа.
– Ага, я, бедненький, уезжаю на десять лет в тундру, где даже телефона нет, не то, что интернета! – язвительно ответил родителям Лампатата.
Нашего героя раздражало эмоциональное состояние, в которое впали его отец и мать, к тому же его переполняло чувство справедливого негодования по поводу их странной реакции на его отъезд. «Не на десять же лет уезжаю», – мысленно распекал он людей, которые энное количество лет назад произвели его на свет. – «Даже не на год. Сказал же им, что через полгода планирую вернуться на каникулы».
– Торжественно клянусь звонить и напоминать о себе до тех пор, пока окончательно вам всем не надоем и вы не удалите моё имя даже из социальных сетей, – положа правую руку на сердце, в очередной раз съязвил он, после чего по-армейски отдал честь.