Лань в чаще, кн. 2: Дракон Битвы
Шрифт:
– Но его сестра Хильда – ближайшая родственница!
– Озеро Фрейра – наследство со стороны Стюрмира, а у него вообще не осталось родни, кроме Бергвида, никого!
– Постой, но у него когда-то же были двоюродные братья, от тетки Арнедис, дочери Арнемунда конунга!
– Ну, ты вспомнил, Гейр хёльд! Они все еще в Битве Конунгов полегли!
Родичи Вигмара еще некоторое время поспорили, но потом Торвард прервал их:
– Боюсь, Вигмар хёвдинг, здесь делят шкуру неубитого быка! У Бергвида может остаться еще более близкий родич!
– Кто это еще? – Десяток разгоряченных спором лиц обернулись к нему, а сам Вигмар, молча слушавший спор, усмехнулся, будто знал, о чем он говорит.
– У
– Не может быть!
– Моя невеста видела его мать.
Ингиторе пришлось рассказать про Одду, и хозяева заспорили снова. Фру Хильдвина с восхитительным упрямством продолжала уверять, что у Бергвида не может быть детей, потому что на него наложили заклятье. Уж она-то знает! Мужчины решали, можно ли ребенка от рабыни считать наследником, сходясь, конечно, что это невозможно. Но никто не знал, не объявил ли Бергвид Одду свободной и не узаконил ли ребенка поднесением свадебных даров и прочего – узнать это не представлялось возможности, пока не отыщутся свидетели. Отыскать их если где-то и можно было, то только на озере Фрейра.
То же бурное обсуждение продолжалось в ближайшие четыре-пять дней, пока Торвард и Ингитора отдыхали перед обратным путешествием к побережью. Было решено, что провожать гостей на побережье поедет Вальгейр, причем Вигмар отнюдь не возражал против того, чтобы его сын сопровождал Торварда конунга и дальше – до встречи с Бергвидом.
– Я дам сыну небольшую дружину – человек двадцать, на всякий случай, но таких, что не окажутся лишними, если этот «случай» все же настанет! – говорил Вигмар. – Я не думаю, что тебе придется одолевать значительное сопротивление. Бергвида нигде и никто не поддерживает, кроме его округи Фрейреслаг. А там и полутора тысяч войска не соберешь.
– И тысячи не будет! – восклицала фру Хильдвина, которая, как вскоре заметила Ингитора, часто встревала в разговор мужчин, но никогда не спорила с мужем. – Я знаю, хёвдинг, не зря же я прожила там пять лет, как пленница в пещере великана!
– Ну, хозяйка, не преувеличивай! – Вигмар усмехнулся. – Как бы то ни было, свою долю ты выбрала сама. А значит, слово плен тут не подходит.
– Много ли понимаешь, когда тебе девятнадцать лет! Слава асам, потом я набралась ума! Но я точно знаю, что во всем Фрейреслаге не наберется полутора тысяч войска, даже если раздать оружие всем рабам!
– И никто на всем Квиттинге не станет ему помогать! – продолжал Вигмар хёвдинг. – Это очень удачно получилось, Торвард конунг, что ты попал ко мне в дом до начала твоего похода. Я могу заверить тебя от лица шести квиттингских областей: никто из хёвдингов, кроме йомфру Хильды, не поддерживает Бергвида и не станет помогать ему войском. Я хочу, чтобы ты знал это и помнил об этом, когда начнешь твой поход. Ни я, ни Тьодольв из Можжевельника, ни Вильбранд хёвдинг, брат моей жены, ни Лейринги из Нагорья тебе не враги. Все эти земли на западе и на юге будут на твоем пути, и я хотел бы, чтобы ты помнил – там нет твоих врагов. Я хотел бы, чтобы ты как следует различал Бергвида – и Квиттинг.
– Я вполне их различаю, Вигмар хёвдинг. Моя цель в том, чтобы поддерживать с вами мирные отношения и вести торговлю к общей выгоде. Я стремлюсь уничтожить Бергвида потому, что он слишком мешает как раз этому.
– Тогда я твой союзник, Торвард конунг. Когда-то я стоял на поле битвы против твоего отца, Торбранда конунга, и сам говорил с ним! Но времена меняются. И глуп тот, кто этого не замечает и хочет непременно жить так, как и тридцать лет назад! Лет пятнадцать я враждую с Бергвидом, и именно потому, что он растравляет раны Квиттинга и не дает им заживать. Когда-то нашим врагом был твой отец, когда-то в начале войны обвиняли твою мать, Хёрдис Колдунью, но я далек от того, чтобы спрашивать
Кроме Вальгейра, с Торвардом конунгом собиралась ехать нешуточная толпа: Гейр хёльд с сыном Орваром, и еще несколько окрестных хёльдов, каждый со своей небольшой дружиной. Клятва на озере Фрейра мешала квиттам выступить против Бергвида с оружием, но быть свидетелями его схватки с кем-то другим им не мешало ничто!
Глава 7
Дней через пять Торвард, Ингитора и провожатые отправились на запад, к морю. Обратное путешествие протекало быстро и легко: квитты отлично знали дорогу от Золотого озера к побережью, и всего через три дня пути верхом они прибыли в усадьбу Можжевельник. Тьодольв хёвдинг из рода Дрекингов принял их с большим удовольствием: Бергвида он ненавидел так же, как и Вигмар, и только обрадовался, что вскоре Морской Путь от него избавится. Сожалел он лишь о том, что сам, из-за той же клятвы на озере Фрейра, не может принять в таком славном деле участия, кроме как в качестве свидетеля. Но уж это удовольствие он не собирался упускать и пообещал, что когда Торвард конунг поплывет мимо него на юг, непременно присоединится к нему.
Еще через день они достигли границы Рауденланда, где ждал Торварда Халльмунд с дружиной «Златоухого». Торварду очень хотелось домой, и они немедленно отправились дальше на север. Вот таким образом, совсем иначе, чем ей когда-то думалось, Ингитора вступала на землю Фьялленланда. На «Златоухом» наблюдалось большое оживление: все понимали, что везут своего конунга в Аскефьорд не только с Драконом Битвы, но и с невестой, а Ингитора чувствовала себя очень неловко. Ее имя все здесь знали. На корабле были одни мужчины, и никто из хирдманов не пытался задавать ей вопросы, но все смотрели на нее, как на какое-то чудо. Даже Халльмунд сын Эрнольва, при всем его искреннем желании быть почтительным с невестой конунга, поначалу терялся и не находил слов, даже когда требовалось сказать ей что-то очень простое. Она не ощущала никакой враждебности, но всеобщее недоумение выносила с трудом. Из всех людей на свете близким ей казался один только Торвард, и ей еще предстояло привыкнуть ко всем тем людям, которых он воспринимал как часть себя самого. Как она покажется в Аскефьорде, где ее знают под именем Зловредного Скальда?
Торвард, наоборот, был весел и заранее предвкушал общее изумление.
– Вот моя мамочка удивится! – вслух мечтал он, и Халльмунд значительно подталкивал хирдманов: такого безмятежно счастливого лица он не видел у конунга все последние пять лет, и казалось даже, что он опять так же молод и беззаботен, каким был до смерти своего отца. – Ну, ничего, зато потом они обрадуются! Они уже лет десять мечтают, чтобы я наконец женился!
– И из каждого похода ждут тебя с невестой! – добавил Сельви. – Ничего, йомфру, не волнуйся. У нас никто и не рассчитывал, что Торвард конунг женится, как все люди.
– Как все люди? Как все конунги! Я знаю как женятся конунги, видел! Помнишь! – Торвард хохотал и подталкивал Халльмунда, который вместе с ним ездил на свадьбу Альмара Тростинки, конунга барскугов. – Что будем делать, кого позовем на свадьбу: весь Аскефьорд или весь Морской Путь?
Ингитора понимала, что он имеет в виду: весь Аскефьорд означает все три сотни его жителей, включая рыбаков, а весь Морской Путь – это конунгов и их родню с дружинами.
– Весь Аскефьорд! – ответила она и с радостью заметила, что несколько ближайших гребцов, кто слышал ее слова, с удовольствием обернулись к ней. – Ведь тебе этого хочется, я знаю.