Ландыши, приносящие смерть
Шрифт:
– Вот именно, – перебила нетерпеливо Арина Танееву, – именно под руководством Манухина и было проведено освидетельствование.
– Да, вся эта информация, конечно, есть в мемуарах Вырубовой, но если вы внимательно читали эти мемуары, то вы бы заметили, что Руднев, как бы помягче выразиться, сочувствовал, что ли, фрейлине.
– Но какое отношение это имеет к освидетельствованию? – Арина не могла понять, куда клонит Танеева.
– Я полагаю, что это освидетельствование было сфальсифицировано. Посудите сами, если бы стало известно, что у Танеевой были роды, тогда неизвестно, чем
– Можно предположить, – тихо проговорила Арина, до конца не веря своим ушам. – А кто же тогда ваш дед? Уж не… – и замолчала, боясь предположить и тем более услышать в ответ: «Григорий Распутин».
Анна Андреевна прищурила глаза и оставила вопрос без ответа. Затем пристально посмотрела на девушку, как бы раздумывая, продолжать в данном русле разговор или закончить его на сегодня. И неуверенно начала:
– У меня есть доказательство того, что я довожусь внучкой Танеевой-Вырубовой.
«И это ещё не все сюрпризы?» – быстро пронеслось в голове Арины.
– У меня есть яйцо Фаберже «Ландыши», принадлежавшее ранее императрице Александре Фёдоровне.
Арина почувствовала, как к горлу от волнения подкатывает спазм. Она изумлённо вытаращила глаза на Танееву, соскочила с места, сцепила что было сил пальцы рук на груди, и выдохнула:
– Но это уже из раздела фантастики. Я точно знаю, что любимое пасхальное яйцо императрицы сейчас находится в музее в Питере.
Арина остановилась и внимательно стала изучать лицо Анны Андреевны, и у неё вдруг зародилась мысль: «А в своём ли уме эта женщина?»
Девушка словно со стороны посмотрела на себя. Ей вдруг неудержимо захотелось убежать из этого, ранее такого родного, а в эту минуту такого отвратительного дома, и она подумала: «А что вообще, что я здесь делаю? И зачем слушаю весь этот бред?»
Но любопытство взяло верх, и Арина заставила себя остаться.
– Хорошо, – услышала Арина голос Танеевой, словно выскочивший из темноты. – Яйцо у меня хранится в надёжном месте в районном посёлке Орловское. Завтра я с утра работаю, а вот в полдень смогу попасть в район. Вечером вернусь, заходите так же часиков в семь, – немного задумалась и печально, и, как показалась Арине, опять немного театрально, продолжила: – Знаете, ведь у меня нет своих детей. Ошибка молодости, так сказать. А собранное наследие хотелось бы передать в хорошие руки. Вы, я вижу, девушка разумная, да и историю знаете не только в рамках школьной программы. Нынешняя-то молодёжь даже фамилию царской семьи не знает. А что уж говорить о фрейлинах, эта информация для них вообще тёмный лес.
Арина уже не знала, как реагировать на слова Анны Андреевны. Женщина поняла, что своими рассуждениями вконец смутила девушку, и, поднимаясь из-за стола, предложила:
– А знаете что, милое дитя, давайте-ка ещё чайком побалуемся, – Танеева устремив взгляд на дверь, вдруг застыла с керамическим чайником в руках и медленно начала бледнеть.
Арина оглянулась и увидела в дверном проёме комнаты Владимира Ивановича. Когда он вошёл, сколько здесь простоял и что услышал, никто не знает. Владимир Иванович понял, что его заметили, быстро вошёл в комнату и, чтобы скрыть неловкую ситуацию, потирая руки,
– Вот как я вовремя, прямо к чаепитию, – подошёл к столу, взял из вазочки карамельку, развернул и аккуратно положил в рот.
Анна Андреевна, словно пришла в себя, поставила на стол чайничек и обратилась к Арине:
– Ну, так завтра вечерком я вас жду.
Арина удивлённо посмотрела на Танееву, но уточнять ничего не стала, попрощалась и пошла домой.
Арина домой не шла, а летела. Надо срочно найти информацию о пасхальном яйце. Пройдя в свою комнату, она быстро открыла ноутбук и набрала в поисковике Яндекса: пасхальное яйцо «Ландыши», – и стала читать:
– Ювелирное яйцо, одно из пятидесяти четырёх императорских пасхальных яиц, изготовленных фирмой Карла Фаберже для русской императорской семьи. Год изготовления 1898. Сюрприз: выдвигающиеся три медальона с портретами императора Николая и великих княгинь Ольги и Татьяны. Принадлежало императрице Александре Фёдоровне. В настоящее время ювелирное яйцо находится в постоянной экспозиции Музея Фаберже в Санкт-Петербурге, расположенном во дворце Нарышкиных-Шуваловых. Материалы, из которых изготовлено яйцо: золото, эмаль, алмазы, жемчуг, горный хрусталь, слоновая кость.
– О, боже, – отстранилась Арина от экрана ноутбука. – Так, так, так. Надо бы узнать, не было ли в музее кражи.
Девушка опять придвинулась к экрану ноутбука и стала просматривать всю информацию, касающуюся пасхального яйца «Ландыши» и Музея Фаберже. Но об исчезновении чего-либо из музея не было никакой информации.
Арина закрыла ноутбук, и опять вспомнились, совсем некстати, тётины слова:
– Отвяжись, плохая жизнь, привяжись, хорошая.
Из кухни донёсся глухой стук входной двери, и Арина расслышала голоса, тёти Клавы и мужской.
Мужской голос по-хозяйски поинтересовался басом:
– А банька-то скоро будет готова?
– Да я уж думаю, готова. Берёзовый веник я в предбаннике приготовила, иди, парься.
Тётя Клава, раскрасневшаяся – весь её вид говорил о том, что она только что была в бане, заглянула в комнату к Арине.
– Ты, я вижу, дома. То-то дверь незапертая была.
Следом за хозяйкой вошёл плотного телосложения мужчина, с благородной сединой и пышными усами.
– Давай знакомиться. Меня Романом Семёновичем кличут.
Девушка поднялась с дивана, отошла к окну и просто ответила:
– А меня Ариной.
Роман Семёнович разгладил усы. Постоял, помолчал, не нашёл больше о чём спросить, молча вышел.
«Да, немногословен, – подумала Арина. – В лесу, с дикой живностью, ему, наверное, комфортнее, чем с людьми».
Арина ворочалась с бока на бок, долго не могла найти удобную позу, чтобы уснуть. Танеева не выходила из головы: «На сумасшедшую библиотекарша не похожа. Если вся история выдумана, то с какой целью?» Арине не спалось, она включила светильник и попробовала читать, чтобы отвлечься от беспокойных мыслей. Не помогло. Глаза бегали по строчкам сами по себе, а мысли крутились вокруг Танеевой. Девушка вздохнула, выключила светильник и натянула лёгкое одеяло на голову.