Ланкаст. Третья планета

Григорова Юлия

При мысли о нем, глаза оторвались от основной жертвы как раз вовремя, чтобы увидеть то, что заставило остановиться. Сердце тут же сжалось в тиски, его словно вырывали из груди, а воздух покинул легкие, и я забыла, как дышать. У моих ног корчилась от боли, истекая кровью, Настя, и мне было все равно, но при виде того, что твориться там, на другом конце зала, я хотела вопить от горя и ужаса.

Все было не так. Все не правильно и я это чувствую, я это знаю, мой мозг дает подсказки, но я их не слушаю, не принимаю, я лишь наслаждаюсь полученным от тьмы даром. Но частичка света, меня самой, бьется внутри, словно бабочка о закрытое окно, пытаясь вырваться каждый раз, когда выпадает такая возможность. До этого момента я ничего не видела, я

была слепа и не замечала этого, не замечала, как рьяно мое существо хочет вернуть себя и свою жизнь. Это тьма говорила, что я хочу быть похожа на Кайла и восхищалась его красотой, в действительности вот тот, на кого я хочу быть похожа и чью красоту мечтаю увидеть с тех пор, как получила отказ в фантазии. Я хочу быть достойной увидеть лицо принца, хочу быть ему равной и брать с него во всем пример. Вот мой герой, мой идеал, тот, при помощи кого тьма сломала меня, и тот, чья смерть вернула меня к свету.

Слезы застилают глаза, и сквозь них я вижу, как солдат отстраняет свое запястье с клинком от груди принца. На его лице облегчение, победа, он пронзил главного врага, положившего столько товарищей. Но это продолжается недолго, Флориндо находит в себе силы поднять руку и коснуться его так, что парень падает, погруженный в фантазию. Я слышу чей-то крик, и не могу понять, я это кричу или кто-то еще. К принцу подбегает еще один солдат, обхватывает его и помогает опуститься на пол, по ним продолжают стрелять, тот, другой склоняет голову, обхватив ее руками, пытается защититься от стрел.

Срываюсь с места и просто бегу туда, бегу под огнем, не смотря ни на кого вокруг. Стоит мне приблизиться к ним, как весь огонь прекращается, солдаты боятся в меня попасть, их предупредили, что я не должна погибнуть, моя жизнь слишком важна. Падаю на колени рядом с принцем и Калленом, это именно он, смотрит на меня не менее ошарашенным взглядом, чем я на него, и поддерживает голову Флора. Я вижу рану, вижу кровь, мои руки по привычке ложатся туда, нахожу причину кровотечения и давлю изо всех сил, делаю все, чему меня когда-либо учили, мне некогда даже слезы смахнуть с глаз. Тьма ушла, я стала собой, тяжесть и боль вернулись, все встало на свои места, но почему?

В глазах Каллена ярость, какой прежде не было. Он встает, находит где-то нож и несется в бой с оставшимися солдатами, несмотря ни на что. Мне не видно, что там происходит, да и вообще все вокруг потеряло всякий смысл. Жизнь принца утекает через мои пальцы, и я ничего не могу с этим сделать. Его глаза открыты, он просто смотрит на меня, внимательным и яростным взглядом. Удивительно, этот парень вот-вот умрет, а по нему этого совсем не скажешь. Его рот полон крови, но Флор находит в себе силы, чтобы выплюнуть ее.

– Атрибут, – шепчет он, но я не понимаю, я не слышу, в моих ушах стоит звон, а мысли разрознены. Я слышу лишь биение собственного сердца, оно так стучит, словно вот-вот выпрыгнет из груди, как будто это я умираю, а не он, – Атрибут, тупая курица, – повторяет он, захлебываясь в собственной крови, а моя паника начинает принимать уже вид настоящей истерики. Слезы текут по щекам в два ряда, я не понимаю, что творю, знаю лишь, что не должна убирать руки, иначе он истечет кровью. Если бы вовремя доставить его к хирургу в операционную, то все может и обойтись, но здесь нет врачей, настоящих врачей. Возвращается Каллен, вся его одежда в крови, словно он принимал в ней ванну. Его руки дрожат, колени подкашиваются, и он падает рядом с нами. Краем глаза я вижу, что он тоже ранен, вспоминаю, что избила его невесту и хочу сказать об этом, но мне не дают, – Каллен, атрибут, – это уже просто крик отчаяния, он вырывается из рта, полного крови вместе с бульканьем так, что я уже не разбираю слов, благо солдат не в такой истерике, и понимает о чем речь. Он отрывается от пола, встает на ноги и делает последний бросок в сторону колбы.

Атрибут, конечно. Если я стану Ланкастом, я смогу вылечить его, почему я не подумала об этом раньше? Оторвавшись

от принца, мои глаза следят за каждым шагом Каллена. Он секунду колеблется, видя Настю на полу в луже крови, но все равно обходит ее и идет вперед. Остановившись перед цилиндром, парень оборачивается на меня, я заметно киваю, и он протягивает руку. Стоило ему прикоснуться к стеклу, как он тут же отдергивает ее обратно. Что-то защищает колбу, может даже оторвет ему кисть, нельзя сказать просто так на глаз. Вижу напряжение на лице солдата, то, как он прикусил губу, как сжал руку в кулак, но все же нашел в себе смелость и резко толкнул колбу с ее подставки. Она падает и разбивается, крестик с цепочкой летит по полу ближе к Насте, а Каллен бежит за ним следом, подхватывает и возвращается ко мне.

Его рука обожжена, я сразу это вижу, уже покрылась волдырями, он стискивает зубы от боли. Протягивает цепочку мне. Всего секунда, и я бы отпустила рану принца, и он бы истек кровью быстрее, чем я вернула бы все на место. Вовремя поняв это, и отрицательно покачав головой, вытягиваю шею к нему, намекая, что следует сделать. Знаю, это должно сработать, сам Флор носит атрибут на шее, кольцо на цепочке, и Раян тоже, наверно специально, чтобы их было труднее забрать во время боя и тем самым лишить способности Ланкаста. Каллен не глуп, он понимает меня и вешает атрибут на шею. Застегнув цепочку, он отпускает крестик и на всякий случай касается им открытого участка моей кожи. И я теряю сознание. Нет, только не сейчас, нельзя отпускать рану. Перед глазами темнеет и последнее, что я вижу – Каллена, надавливающего своими руками на мои ладони, тем самым спасая жизнь принцу.

Глава 11. Солдат и преемница.

*** Солдат.

Сия жива, я в этом уверен, ей тоже нужна помощь, но она уже не истекает кровью. Проходя мимо нее, глаза оценили ущерб, сломанный нос был главным источником проблем, и сейчас уже не кровоточил. Она лежала на спине, грудная клетка поднималась и опускалась. Мне хотелось упасть рядом с ней, обнять, прижать к себе и хоть что-то для нее сделать, но сейчас без моего вмешательства может погибнуть не менее важный человек, и самое большое, чем я мог помочь им обоим – принести Лине атрибут. Если Флориндо умрет, на моей планете править будет не его сестра, как все предполагают, а ее муж, зная, что это за человек, я не мог допустить такого.

Прикоснувшись к колбе, внутри которой плавала цепочка, я резко отдернул руку. Не знаю, что с ней было не так, но мои пальцы тут же покраснели и предупредили об опасности. Собрав все мужество, что во мне было и сглотнув, я знал, что больше некому этого сделать. Одно движение руки и стекло разбивается, а крестик падает на пол и скользит, следую за ним, поднимаю и замечаю, что ладонь полностью обожжена. Я стискиваю зубы, лишь бы ни издать ни звука, не имею права кричать, не после всего пережитого. Идя обратно, с атрибутом в руке и ощущая боль, силы постепенно покидали меня. Раненое плечо ныло, и только сейчас я стал замечать множество порезов на ногах и руках. Стрелы проходили близко, не так, чтобы пронзить, но задевали буквально каплю, тогда болезненно не было, но стало сейчас.

Бросив взгляд в сторону другой стены, где лежала Раян, я мысленно перед ней извинился, что не могу разорваться на всех. У меня в ушах звенело, и лишь подойдя к принцу и Лине, я понял, что это солдаты пытаются взломать двери. Ума не приложу, как мне удалось их так запечатать? А может дело вовсе не во мне, а в Раян например? Может она как-то их запаяла, что ли? Пока она не придет в себя, ответов у нас нет. Надевая атрибут на шею девушки, я понял, что делаю все на автомате, словно руки мне не подчинены и знают, что от них требуется. Прижав крест к шее, и поняв, что сейчас будет, я схватился за ладони Лины и со всей силы надавил на рану. Принц застонал и поморщился, даже рубцы на его лице не скрыли это. Девушка покосилась и завалилась на бок без чувств, но у меня уже не было рук, что бы потрясти ее.