Ланс
Шрифт:
Обычные тренировки без оружия у моей новой группы были интенсивнее, чем у новичков. Полоса препятствий была усложненной. Дополнительно добавилась малая дробилка, которую без травм из всей нашей группы, кроме меня, редко кто мог проходить. На самом деле, я тоже не могла, но самые опасные и тяжелые я залечивала собственной энергией. Старалась не светиться, и время от времени наведывалась в лазарет.
Малая дробилка – это просто песня. Она состояла из комплекса тренажеров на ловкость, внимательность, меткость. Тренажеры были оснащены острыми деревянными палками, щепками, шипами. Двигались они, на первый взгляд, совершенно хаотично, но очень быстро. Часто
Малая дробилка была два раза в неделю всегда после обеда ближе к вечеру. Я подозреваю, это из-за того, чтобы за ночь нам могли срастить многочисленные переломы и различные травмы. Дробилку боялись абсолютно все до дрожи. Мне даже иногда кажется, что больше карцера. Я решила во что бы то не стало научиться ее проходить, так как понимала, что это существенно увеличит мои шансы на выживание.
Долго думала, где найти время. После отбоя и до подъема нельзя. Да и не нужно, у меня итак на сон уходит всего четыре часа, тогда как у остальных восемь. Я иначе просто загнусь. Иногда получается прихватывать часик во время обеда. Но мне не хватает. Спасают внутренняя энергия и танцы с мастером. И еще раз в две недели, когда у всех выходной, я позволяю себе спать днем. Часто нам на обед дают два часа времени, чтоб успели залечить травмы, полученные до обеда. Ну и немного времени на отдых. Вот его то я и использовала для тренировок на дробилке.
После двух недель ежедневных тренировок на дробилке, с Карелом и Василеем, мои успехи стали заметны всем. Особенно, когда капрал стал ставить меня в пример всем остальным. Причем в обидной, грубой, язвительной форме. Это все понятно – здесь не пансион благородных девиц, а лагерь смертников – рабов и зеков, приговоренных к страшной участи. Но все это не добавляло мне популярности. Несколько раз меня пытались убить ночью. Откуда брали яд – не понятно, но подкрадывались ночью с иголками, гвоздями, даже щепками. При детализации выявляла отраву на кончике. Если бы пропустила – никто бы ничего не узнал. Конечно, это были зеки. Только они могли вот так по-подлому. И если бы не моя сигналка с критической зоной – меня бы уже не было.
А однажды, возвращаясь с ужина между казармами на меня напали совместно обе группировки.
– Ого! Кто к нам пришел! Ланс! А ты чего такой угрюмый? Не рад что ли видеть собственных сослуживцев? – Радушно и с удивлением спросил одна из шестерок Рыжего.
Кто тут у нас? Рыжий со своими тремя прихлебалами, сзади Лом с четырьмя. Решили проучить выскочку.
– Девять на одного – неспортивно как-то, – попыталась
– Ну так ты ж у нас особый случай, уважение проявляем. А ты вот брезгуешь с народом общаться. А чего так? Рылом не вышли, а? Раб? Ты ведь единственный раб из нас, а ведешь себя как аристократ. Ну, ничего. Мы тебя манерам научим сейчас. Чай, не чужой нам, поможем по-дружески.
– Зачем вам это? Я вас не трогал и не трогаю. Мне с вами делить нечего. Я просто хочу выжить и приложу к этому все усилия.
Взгляд Рыжего стал неуверенным, и, вероятно, он бы отступил, но тут зеки напали.
– Да чего с ним базарить, он бывшая шлюха Шрама из группы новичков. А еще он начальству зад лижет, мразь, а нас из-за него каждый день шпыняют! Дави урода!
Команда Рыжего вместе с тремя зеками напали, окружили и кинулись все вместе. Только вот они больше мешали друг другу. Через полминуты все скулили на земле. А Лом с еще одной шавкой, исчезли. А через несколько секунд, увидела злого офицера, которого сопровождал один из исчезнувших зеков.
– Что здесь происходит? – Прорычал офицер.
– Мои сослуживцы попросили показать несколько приемов рукопашного боя, – четко и громко произнесла я, отдав честь офицеру.
– Назовите свое имя и имя капрала, – процедил сквозь зубы офицер.
– Ланс, капрал Василей, – бодро отрапортовала я. А попа чует неприятности.
– В администрацию за мной. Быстро! И вы все тоже!
Поплелись в администрацию. Офицер приказал ждать снаружи. Ждем. На меня недовольны зыркают сослуживцы, которые пытались избить.
– Ну и? Стоило это того? Ну избили бы меня, что дальше? Карцер? – Спросила я Рыжего.
– Уж лучше карцер, чем с тобой в одной группе быть.
– Что ж, радуйся. Похоже, сбылась мечта идиота.
Рыжий сплюнул в сторону, с ненавистью зыркнув на меня.
– Ты хоть понял, что тебя подставили? Лом решил избавиться от конкурента, а ты оказался тупой курицей. Мудила.
– Заткнись мразь, я все равно тебя размажу.
Я только хмыкнула. Сейчас главное – выжить в карцере. Интересно, нас посадят в одиночку или все вместе? И как надолго?
Из здания вышел капрал Василей.
– Ночь проведете в карцере. Если выживите, и будете в состоянии, после подъема сразу на занятия, устало проговорил капрал, затем повернулся к Рыжему и произнес: – Я думал у тебя хотя бы в зачаточном состоянии есть мозг, но, видимо, ошибся. Кстати, для информации. Вам карцер назначили, а вот Лом с шестеркой своей за правильную службу получили на завтра выходной в борделе. Мудила ты, Рыжий.
А я говорила… Рыжий угрюмо посмотрел на меня и отвернулся. Неужто дошло?
Карцер оказался квадратной камерой примерно двадцать квадратных метров. В комнате не было окон, но было светло. Казалось сам воздух слегка светился.
Мы расселись вдоль стен. Я обратила внимание на сеть координат. Внутри стен вниз спускались красные полоски, похожие на длинных змеек. Я посмотрела обычным зрением на стыки стен и пола – и увидела огромные щели.
– Всем в середину комнаты. Быстро! – рявкнула я, показывая пример другим.
– Да пошел ты, урро…, – Рыжий не успел произнести последнюю фразу, как от стен со всех послушалось шипение.
Все вскочили и пересели ко мне. Но не все успели. Одного из приспешников Рыжего успели укусить несколько раз и теперь он лежал парализованный и смотрел на нас расширившимися от ужаса глазами. А по нему медленно сползли змеи, гремя хвостами.