Лапочки-дочки из прошлого. Исцели мое сердце
Шрифт:
– Доброе утро, Вера.
Она резко подскакивает на диване, скидывая плед, и часто моргает, будто не понимая, где находится. Поправляет смятую блузку, касается пуговиц на груди, где слегка разошлись края ткани, и лихорадочно застегивается по самое горло. Заставляю себя отвести глаза, чтобы Вера опять ничего лишнего не надумала.
– Постучались бы, - сипло произносит. Еще толком не проснулась, но уже командует. В моем собственном доме!
– Не привык, - пожимаю плечами.
Вера встает, расправив
Не то чтобы я забыл про нее... Наоборот, несколько раз за ночь в комнату заглядывал. Проверял, все ли у них в порядке. И этот плед, который Вера сейчас аккуратно складывает и оставляет на диване, педантично разгладив края, я ей принес. Просто из вежливости и соображений безопасности. Простывшая няня дочек мне заразит, а болезни мы переносим тяжело.
В общем, я помнил, что Вера в доме. Просто как-то дико осознавать, что посторонняя женщина хозяйничает у меня с утра.
– Который час? – мельтешит глазами по комнате и, найдя часы, стремительно меняется в лице.
– Почти семь, - озвучиваю время, и она бледнеет так, что на щеках только веснушки остаются.
– Я хотела уехать раньше. Видимо, будильник не сработал, - оправдывается, лихорадочно наклоняясь к дивану и проверяя щели.
Отвлекаюсь от нее, чтобы разбудить дочек. Стягиваю с Маши одеяло, которым она накрылась с головой, аккуратно щелкаю спящую малышку но вздернутому носику. Морщится и переворачивается на другой бок. Ксюша тоже не спешит просыпаться. Отодвигает мою руку, когда я пытаюсь погладить ее по рыжей, кудрявой макушке.
– Папуль, мы не хотим, - бурчит, а сестра добавляет, зевая: - Мы уста-али.
Охотно верю. Такими лапочками они бывают только, когда сильно вымотаются накануне.
– Надо было спать раньше ложиться, а не гонять Веру по дому, - укоризненно цокаю и одновременно забираю у дочек одеяла. Боковым зрением замечаю, как Ксюша прячет что-то под подушкой, но не придаю особого значения. Опять, наверное, с какой-нибудь игрушкой спала.
– А вы все слышали? – вклинивается в нашу непринужденную утреннюю беседу Вера.
Передергиваю плечами от ее голоса. Сложно привыкнуть, что кто-то постоянно находится рядом, да еще и такой любопытный.
– Твой топот по лестнице на кухню и обратно сложно было пропустить, - хмыкаю, не оборачиваясь.
– И у вас не возникло мысли подняться и помочь? – по тону слышу, что она недовольна. – Или хотя бы проконтролировать, все ли нормально?
– Вера, ты не просила о помощи, - оглядываюсь и выдерживаю ее испепеляющий взгляд. – Я решил, что ты самостоятельная и легко справишься сама. Разве я ошибся в тебе?
Судя по виду, эта рыжая ведьма мысленно проклинает меня и весь мой род до седьмого колена. Вдобавок отсыпает щедрую порцию ругательств, когда
– Не ошиблись, - цедит совсем не то, что хотела бы сказать. – Где мой телефон? – бубнит себе под нос и, присев, осматривает пол, проводя рукой под диваном. Растирает пыль между пальцами и кривится брезгливо. Мысленно делаю себе пометку - еще раз заказать клининг, только через другую фирму. Предыдущая прислала мне бездельников.
– Так, малышки, давайте в темпе! – хлопаю в ладони, подгоняя дочек. Но Вера реагирует на мое обращение и импульсивно вздрагивает. Нервная какая. Продолжаю тише и спокойнее: - Скоро Ярослава Ивановна подъедет.
– Мы хотим с Верой, - спорит Ксюша.
– Папа, не лугай Велу, - вступается за няньку Маша, думая, что я ее выгоняю. – Мы специально не спали.
Тянется к сестре, кивает ей, кривляется, а потом сама достает из-под Ксюшиной подушки тонкий телефон, явно не мой. Понурив головы, обе малышки подходят ко мне и отдают «добычу». Задумчиво прокручиваю трубку в руке, отступаю к Вере и указательным пальцев прохожусь по ее спине.
– Держи, - протягиваю телефон, прежде чем она успеет возмутиться.
Обезоруживаю ее. И увеличиваю расстояние между нами, пользуясь моментом, пока она задумчиво сканирует дисплей.
– Извини, пр-росто Вер-ра, - жалобно, нараспев тянут малышки, будто всю ночь репетировали, как будут просить прощения за свою шалость.
Лицо Веры озаряется улыбкой, но она прячет ее, сжимая губы и наклоняя голову. Прикрывает рот ладонью и сдавленно хихикает в нее. Проглатываю смешок и я, чтобы принять образ строгого отца, а затем сурово отчитать нашкодивших крошек:
– Я учил вас не трогать чужие вещи? – говорю размеренно.
– А Вера не чужая, - парирует Ксюша, но Маша толкает ее в бок и смешно шикает. – Мы больше не будем, - невинно хлопает ресничками.
Не устаю им удивляться: развивались в одной утробе, родились вместе, растут бок о бок, а такие разные.
Мария младше сестры на несколько минут, но та еще хитрая лиса и подлиза. В то время как Ксения – девочка с тяжелым характером, который проявляется уже в раннем возрасте. Не поздоровится окружающим ее людям, и мне в том числе, если она… полностью пошла в меня.
– Марш умываться и чистить зубы, - указываю рукой на выход. – Сегодня воспользуемся ванной на первом этаже, а вашу оставим Вере. В качестве возмещения морального ущерба, - усмехаюсь, поглядывая на растрепанную, заспанную няню.
– Мне не нужно. Я домой, - спохватывается она, намереваясь сбежать, но я беру ее за локоть.
Всматриваюсь в мрачное лицо, сканирую темные круги под глазами и подтеки туши. Словно Вера плакала. Хотя с чего бы ей это делать? Скорее, вытерла макияж об подушку.