Ларь
Шрифт:
Я вытащил со Слова купленную в отделе «Сантехника» ту самую «дверь», доводчик которой был уже безбожно сломан. И бросил на траву. С обратной стороны крышки я прикрутил ручку, руководствуясь фразой: «Когда мы думали, что достигли дна — снизу постучали», поэтому крышка легла неровно. А что? Я еще хотел и щеколду присобачить, чтобы вход в другие миры был закрыт изнутри, однако так случилось, что ее не оказалось в новом доме.
Все, теперь дело за малым — осуществить переход в другой мир. Собственно, я знал, что ключ может это делать, я же видел форму заклинания, которая появилась
— Подумай, где ты сс… сейчас больше всего хочешь оказаться, — поняла мое состояние лихо.
Блин, самый простой ответ — дома на диване. Чтобы был включен телевизор и имелось полное понимание. что мне ничего делать попросту не нужно. Я перевел взгляд на двух сражающихся кощеев. Хотя нет, Царь царей по силе был сродни крону, что теперь и демонстрировал. Он сам стоял по пояс в «жидкой земле», нанося смертельные удары Рехону. А тот, болтаясь как игрушка, делал самое важное, что только мог — не отпускал противника. Рехон давал нам время, которое я тратил самым бесполезным образом.
Так, Мотя, соберись. Где ты сейчас больше всего хочешь оказаться? Точно подальше отсюда. И чтобы было прохладно, а то этот ключ сейчас к чертям спалит руку. Едва все это подумал, как артефакт тревожно завибрировал. Совсем как мой знакомец-меч. Вот только реликвия будто сама направляла меня. И в данный момент конечной целью являлась туалетная крышка.
Я не увидел форму, однако артефакт явно создал какой-то образ заклинания. Мне хватило ума поднести ключ к пластику, и крыша осветилась снизу. А когда я откинул ее, то под ободком, где у каждого нормального человека должны были находиться десять миллионов бактерий, оказалось нечто, похожее на водоворот. Разве что иссиня-черный.
— Гриша, прыгай.
— А че сразу я? — набычился бес, который и так находился в крайне возбужденном состоянии.
— Да твою мать, — обернулся я на Рехона. Одна его рука уже безвольно держалась на земле, а вторая будто бы готова была отпустить противника. — Митя, тогда ты!
Лесной черт, в очередной раз демонстрируя свою полную покладистость, кивнул, после чего зачем-то перекрестился, зажал нос и рухнул вниз. И, само собой, исчез.
— Юния!
Лихо тоже не стала задавать лишних вопросов. Разве что напоследок как-то нервно улыбнулась. А я для себя отметил, что будто бы черты ее лица стали намного мягче.
Наташу даже просить не пришлось. Она не была испуганной, скорее напряженной. Тронь — заискрится. Портал а-ля дверь продолжал справляться, хотя я чувствовал, как реликвия тянет мой промысел. Причем, отток хиста был, как бы сказать помягче, — намного стремительнее, чем можно предположить. Оно и понятно, путешествия в другие миры — занятие довольно затратное.
— Гриша! — повторил я с напором.
По виду беса стало понятно, что он был готов практически на все — бросить пить, признать целибат государственной религией, стать домохозяйкой на полную ставку — лишь бы не прыгать в импровизированный унитаз. Единственное, чему он не мог противиться — моему тяжелому взгляду. А как еще, если Царь царей поднялся от бездыханного тела Рехона и двинулся в мою
И Гриша прыгнул. Жаль, что только улетел недалеко. Продавец в магазине говорил, что это самая большая крышка с не менее внушительным ободком. Однако бес застрял ровно посередине, упершись намертво боками в пластик и закупорив проход в другой мир. Совсем как всем известный медведь, сходивший в гости.
— Хозяин! — жалобно пискнул он.
Нет, была бы под рукой бутылка подсолнечного масла, все оказалось бы проще. Но вот как-то так получилось, что именно ее и не оказалось. А Царь царей уже набирал разбег по направлению ко мне. Поэтому инстинкт выживания сработал быстрее.
Я бросил меч на Слово и вытащил оттуда портсигар, поднеся к бесу. Когда-то считалось, что этот артефакт бесполезен при путешествии в дальние миры. Но, как выяснилось, все меняется. Как только Гриша коснулся портсигара, он тут же исчез. А я бросил волшебный предмет внутрь. И уже после, схватившись рукой за ручку, а в другой руке держа Трубку с грифонихой, прыгнул сам.
Первым, кто меня встретил, оказался ветер. И не просто ветер, а именно Ветер. Пронизывающее до костей ледяное поддувало. Я утер слезящиеся глаза и осмотрел местность — пустынные заснеженные холмы, а под ними безжизненная степь.
— Это мы где, хозяин? — выбрался из портсигара бес.
— На Скугге, — ответил я. — В гостях у того, кто нас точно не приглашал.
Глава 22
От мороза сразу защипало щеки и нос, а нижняя губа прилипла к зубам, отчего мои слова стали совершенно неразборчивыми. Впрочем, сейчас совсем не до болтовни. Надо было торопиться спасать грифониху. А Стынь… Его я решил оставить на потом. К тому же, на горизонте невозможно было хоть что-то рассмотреть за непроглядной метелью. Вдруг пронесет…
Я не торопился поднять крышку-дверь с земли, чтобы сделать еще один прыжок. На этот раз куда-нибудь в сторону Мальдив или Кубы. Сюда мы, видимо, переместились потому, что подсознательно я хотел убраться из своего мира и заодно думал о месте, где будет не так жарко — ключ слишком жег мне руку. Вот только кое-что изменилось.
Теперь реликвия не подавала признаков жизни. Точнее, я чувствовал слабое течение хиста внутри артефакта. Что интереснее всего, когда я первый раз взял ключ, он сразу же будто активировался, значит, накачать его своим промыслом не вариант. Видимо, у реликвии есть определенное время для восстановления. И теперь мне придется его ждать.
Не скажу, что меня это порадовало. Потому что локация, в который мы оказались, была максимальна далека от комфортного времепрепровождения. Если не сказать большего. Хотелось забиться в какую-нибудь сухую пещеру, развести пионерский костер и накрыться кучей одеял, а не вот это вот все.
Пока же я, стараясь не думать о возможном обморожении, позвал Кусю, надеясь, что с момента перемещения в Трубку она не потеряла сознания. И тут мне, наверное, повезло в последний раз. Все-таки зелья удачи было выпито столько, что я не удивлюсь, если после всего произошедшего мне на голову рухнет какая-нибудь скала целиком.