Ларденгрод
Шрифт:
Ульфредин стоял позади шеренги из десятка гвардейцев и старательно затачивал лезвие боевого топора. Со стороны другого берега раздался низкий рев боевого рога. «Должно быть, старина Гройн подошел с собранной дружиной» – невесело подумал тан. А что было толку? К тому моменту, как плот с подкреплением пристанет к берегу, от нас только ошметки останутся. Это даже при том, что плот успешно доплывет, не развалившись посреди реки.
Валкары выстроились на расстоянии примерно трехсот футов от тана и его маленькой дружины. Несмотря на нарастающий шум дождя, из толпы собаколюдов доносились неразборчивые вопли, похожие на команды.
Сердце Ульфредина упало. В грязном, избитом, хромающем гноме он узнал своего друга и побратима. Его затрясло от ужаса и гнева. Бросив на землю точильный камень, тан растолкал гвардейцев и зашагал навстречу троице, едва не переходя на бег.
– Скорвид! – взревел Ульфредин. – Брат мой! Посмотри на меня! Что эти твари сделали с тобой?
Скаут ведомый Ауфом, не веря своим глазам, смотрел на жалкий десяток гномов и их тана, оказавшихся на этом берегу реки. Скорвид хотел побежать навстречу тану, но Ауф остановился и натянул поводок, одергивая гнома назад.
– Ты стоять здесь, – рыкнул на него валкар.
Ульфредин приблизился на расстоянии сорока футов и встал в боевую стойку. В правой руке он держал тяжелый боевой топор, а левой вынул из-за пояса короткий широкий кинжал с зазубренным лезвием.
– Мой тан! – крикнул Скорвид. – Опустите оружие, прошу вас! Эти валкары не хотят никого убивать. Они будут говорить с вами!
Ульфредин переводил полный ярости взгляд с валкара на скаута, раздумывая что можно предпринять для спасения друга. В этот момент сзади послышалась тяжелая поступь двух десятков окованных сталью сапог. Нагнав тана, гвардейцы снова выстроили стену щитов между своим правителем и собаколюдми. Тогда примерно две дюжины валкаров отделились от общего отряда, рыча и лая, подбежали ближе к своему вождю и застыли неподалеку за его спиной, держа наготове дротики. Ульфредин снова вышел вперед, уже не поднимая оружия, но и не выпуская его из рук. Серый вожак валкаров медленно прошелся взад-вперед перед гномами, не отрывая взгляда от их предводителя.
– Ты есть вождь маленький людей? – спросил он низким рыком.
– Это кого ты сейчас человеком назвал, шелудивый пес? – брызжа слюной, прокричал тан. – Ты хоть представляешь, с кем ты сейчас говоришь? Я тан Ульфредин Камнебород, повелитель третьего клана Берегонда! А ты осмелился пленить моего подданного и измываться над ним, ведя на поводке, как зверя! За это я всех вас посажу на цепь, как и должно поступать с дикими шавками!
При этих словах, тан словно увеличился в размерах. Его лицо потемнело, голос зазвучал раскатисто, а плечи стали заметно шире.
– Иди сюда, собака, и встреть свою жалкую судьбу на острие моего топора! – заревел Ульфредин, вскинув над головой топор.
В рядах валкаров раздались нестройные выкрики и кличи. Они рычали и скалились, изнывая от желания разорвать в клочья ненавистного гнома, посмевшего повысить голос на их предводителя. В то же время их обескуражила метаморфоза, произошедшая с этим маленьким бородатым воином.
Ауф
– Если бы остальные знать ваш язык, – валкар кивнул на толпу позади них. – Вас бы уже доедать.
Гному нечего было возразить и он понимающе кивнул.
В это время, серый валкар смерил тана гномов тяжелым взглядом и произнес:
– Ты говорить слова, отравленный гневом. Ты оскорблять нас. Но я понимать, почему ты так делать. Ты бояться за твой друг. Бояться, что мы сделать с ним. Но ты поступить так же, будь ты на наше место, – валкар развел руки в стороны и подошел ближе к Ульфредину, – Но ты не быть на наше место, повелитель клана Ульди. Сейчас ты стоять на наша земля. Ты и твой племя чужак здесь, что прийти в наш край с железо в руках. Я Вокхог, вождь Большой Стаи. И я не пустить тебя в мой край.
Ульфредин все еще тяжело дышал. Воздух шумно вырывался из его ноздрей. Он все еще держал топор над головой, словно позабыв о нем. При этом рост гнома, постепенно становился прежним. Наконец тан опустил оружие и, поставив его на землю топорищем вниз, оперся на рукоять.
– Значит Вокхог? Так тебя зовут? – крикнул он валкару.
Тот медленно кивнул, не отрывая взгляд от гнома.
– Хорошо. Ты хочешь говорить? Тогда прикажи своему псу развязать руки моему другу и отпустите его. Вот тогда мы с тобой поговорим.
Вожак валкаров усмехнулся и, развернувшись, отошел к здоровенному валкару с гномом на поводке.
– Ты придти к нам с железо, рубить наш лес, топтать наша земля, посылать к нам лазутчик. А теперь ты что-то требовать от нас? Пока мы с тобой говорить долго, как ты хотеть, твой народ прийти из-за река и пролить много крови валкар. – Вокхог посмотрел на Ульфредина немигающими желтыми глазами, а затем продолжил, – Я не допустить это. У тебя здесь есть воин. – кивнул валкар на гвардейцев, – Я тоже дать свой воин. И мы решить все здесь. Сейчас. Я владеть большой земля здесь и к северу. Если твой племя хотеть жить на эта земля, пусть прольет на ней свой кровь.
– Ты хочешь поединка? – недоверчиво сказал Ульфредин. – И это все? Ты отпустишь пленного, и я поведу свой караван дальше?
– Только если твой воин победить. И только после того, как ты и я говорить.
– Тогда давай сразимся вдвоем! Один на один, как два вождя! Клянусь предками, если ты падешь, твое племя не тронут. Мы дадим землю на ваш выбор, где вас не потревожит ни один гном.– предложил вожаку тан.
Вокхог оскалился и с любопытством склонил голову набок.
– Ты хитер, повелитель Ульди. Но и мы не так глуп, как тебе казаться. Я быть нужен своему племя, до того как ты приходить. И я быть еще больше нужен им теперь, когда ты прийти. Потому ты должен выбрать воин для поединок, который решит наш общий судьба.
Ульфредин бросил жесткий и короткий взгляд на серого валкара и, развернувшись, подошел к гвардейцам. Каждый из них наперебой требовал оказать ему милость биться с валкаром за честь клана.
– Да поймите же вы, это бой не за славу и честь. Эти дикари слыхом о нас не слыхивали, им нет дела до доблести и величия. Скорее всего, бой будет грязным. Не думаю, что у них в чести позволить встать упавшему противнику.
– Мой тан, – отозвался крупный мускулистый гвардеец, – Я почти пятнадцать лет работал стражем в таверне «Лавовая кузня», и мне с таким опытом не привыкать иметь дело с грязными приемами.