Ларец Душ
Шрифт:
Эйруал, протиснувшись сквозь толпу, заявила, что Серегил должен пойти с ней и, уцепив его за руку, вытолкала из гущи народа и потащила танцевать.
Музыканты заиграли новый мотив, и Алек, подхватив юную куртизанку, закружился с ней по зале. Краем глаза он заметил Иллию, сияющую и о чём-то болтающую с Атре, с которым она танцевала, а тот, судя по всему, пытался её очаровать точно так же, как и остальных женщин в этой комнате.
Мирриция хохотала, щеки её разрозовелись, а волосы, выбившиеся из-под шпилек, красиво обрамляли милое лицо.
–
– Полагаю, в том заслуга моей партнёрши, — галантно ответил он.
На самом деле, она очень нравилась ему. Она была второй — и последней — его женщиной, и единственной, с кем он делал это по собственной воле. В ту ночь в её борделе, стоя уже на середине лестницы, он вдруг понял, что она, с её темными волосами и серыми глазами, слегка напоминает Сергила. То было начало целой цепочки волнительных для Алека откровений, в результате которых он навсегда позабыл и о борделях, и о постели с женщиной. Тем не менее, он по-прежнему испытывал к ней некоторую нежность и благодарность, и начинал понимать, как может Серегил оставаться друзьями со своими бывшими любовниками.
Мирриция была умной, интересной, и гордилась своим ремеслом, которое для неё заключалось в чём-то, гораздо большем того, что происходило в комнатах наверху. Она замечательно пела, могла поддержать беседу, играла на нескольких инструментах и не уступала Серегилу в игре в карты и в бакши. Среди юных аристократов было не в диковинку пользоваться услугами и обществом подобного рода женщин, чтобы скрасить себе досуг, так что у Мирриции не было недостатка в обожателях.
Потом Алека перехватила Иллия, и не отпускала его на протяжении трёх танцев, и все три танца не переставала его поддразнивать.
– Ну что, нравится тебе? — спросил он, несясь с нею в задорном галопе. — С этой высокой причёской ты выглядишь совсем взрослой.
– Я и так почти взрослая, — заносчиво ответила она. — К тому же я танцую лучше тебя.
– Да ладно, расскажи об этом с Беке. Это она меня учила.
– Ага, помню, как ты впервые появился в Уотермиде. Ты был неуклюжий, как медведь, и оттоптал ей все ноги.
– Тебе лучше быть со мною поласковее в день моих именин, а то я и твои оттопчу, — предупредил Алек, подхватывая её, потому что закончилась музыка, и поднимая в воздух. Иллия тут же издала совсем не взрослый писк, однако стоило ему поставить её на пол, заключила его в крепкие объятья.
Ему наконец удалось перед всеми извиниться и поймать в гостиной Селина, где сидели игроки в карты. Элсбет тоже была тут, и перед ней возвышалась внушительных размеров кучка с выигрышем. Алек быстро чмокнул девочку в щёку, отчего она тут же залилась румянцем.
– Вот не знал, что начинающим жрицам дозволяется принимать участие в азартных играх, — поддразнил её Алек, когда Элсбет выложила на стол очередную выигрышную карту, а её оппоненты разочарованно застонали.
– Им следует запретить это! — воскликнул Селин, раздосадованно кинув на стол
Алек присел с ним рядышком.
– Иллиор покровительствует игрокам, а она носит метки Бессмертного.
– Меня учил играть дядюшка Серегил, — ответила Элсбет. — Так что мне не нужно никакого особенного везенья.
– Прошу прощения, я всего лишь шутил, — отозвался, краснея, Селин, и Алек понял, что в его подначивании кроется больше, чем просто поддразнивание. Похоже, тот покорён скромным очарованием Элсбет.
– С тобой я тоже не сяду играть! — заявил Селин Алеку, обнимая его за плечи. — Моя бабушка учила меня никогда не садиться играть с именинником. Ибо в случае проигрыша ждёт целый год неудач.
– Тебя или меня?
Селин задумался на некоторое время, было видно, что он неплохо выпил.
– Ну… я точно не помню, но одному из нас точно не повезет, так что я не собираюсь рисковать.
– Так почему бы нам не прогуляться по саду? — предложил Алек. — Там гораздо прохладней, чем здесь.
Селин, который в детстве во время дорожного происшествия потерял почти полностью правую ногу, поднял свою резную трость и быстренько последовал за Алеком на улицу.
Ночь была ясной, и хотя на небе нынче не было луны, от света звёзд падали длинные тени. Розы, увивавшие беседку, были в самом цвету, и ночной воздух был напоён их ароматом.
– Чем ты был занят всё лето? — спросил Алек. — Мы не виделись, кажется, лет сто.
– Вёл дела своей матушки, — ответил Селин. — Она никак не оправится после смерти отца. Порою проводит в постели весь день.
– Печально слышать это. И всё-таки, ты же хотя бы изредка бываешь свободен?
– Да, конечно. Один раз за это лето мне удалось вырваться на охоту. Кроме того, при любой возможности я посещаю салон Эрцгерцогини Алайи.
Ах, какое открытие!
– Как вы познакомились?
– Матушка посылает меня туда, чтобы я разузнал для неё последние сплетни. Это едва ли не единственное из её нынешних удовольствий.
– А Герцог Рельтеус не приятель ли эрцгерцогини?
– Да, конечно! Он и мой приятель тоже. Ты его знаешь?
– Нет, но я наслышан, что он прекрасный собеседник.
Конечно, ничего подобного Алек вовсе не слышал, однако неожиданно угодил в точку.
– Безмерно забавный парень! — согласился Селин. — Эрцгерцогиня им здорово увлечена.
– А с нею они как познакомились? — задал вопрос Алек.
– Прошлой зимой принцесса охотилась в его угодьях. Его леса просто кишат оленями! Весь двор принцессы Элани был вместе с ней, скорее всего, именно тогда ему и удалось пленить эрцгерцогиню. — Селин подмигнул, понизив голос. — Ходят слухи, что у принцессы тоже сердечные дела с его старшим сыном, Даносом.
Алек изобразил величайшее удивление.
– Так Данос что, ухаживает за принцессой?
– Если и так, то делает это издалека. Он сейчас в Королевской конной гвардии.