Ларец Самозванца
Шрифт:
Сейчас, этим летним вечером, в замке, гордо прозванном «Вороньим гнездом», пребывало десять полных дюжин разбойников, не менее гордо кликавших себя «Дружиной Ворона». Было шумно – шиши отмечали удачный день, принесший им полный бочонок серебра и две дюжины пленников, из которых хотя бы за троих можно было рассчитывать получить выкуп. Пленники, впрочем, о планах на свой счёт ещё не ведали, пребывая в личном узилище Ворона – глубоко под землёй упрятанных монастырских подвалах. И среди иноков, случалось, находились ослушники, так что тюрьма здесь была отстроена в давние времена и выглядела совершенно надёжной. Узкие,
Впрочем, пленники пребывали сейчас в том состоянии, которое исключало побег... Марек правильно угадал. Как только Татьяна подверглась откровенным домогательствам татей, пан Роман не выдержал, и бросился в драку. Его, разумеется, поддержали пан Анджей и те казаки и ляхи, кто ещё мог держаться на ногах. В результате короткого, но яростного боя, в котором исход был заранее предрешён, трое пленников погибли, а остальных хотя и оставили в живых, избили так сильно, что живого места на них не оставалось. Потом разделили – панов отдельно, холопов отдельно, присовокупили к панам перешедшего из плена в плен атамана Дмитра Оленя, да и запихали по камерам. Свободен остался только мессир Иоганн. Лекарь-швед с самого начала выразил готовность полечить раненных в неведомой стычке разбойников, и у него только отобрали шпагу и пистоль. Уходил он под ледяное молчание бывших соратников... Впрочем, внешне он остался невозмутим... Швед!
Кап... Кап... Кап... – капель с потолка была настолько мерной и настолько постоянной, что сводила с ума пана Романа и очень развлекала и без того безумного пана Анджея. Под очередной скрежет зубов пана Романа, который рисковал остаться с одними пеньками, он сообщил:
– Третий час здесь сидим!
– Откуда такая точность? – впервые разомкнув рот, буркнул из своего угла Дмитро Олень. Его единственный здоровый глаз пылал такой неукротимой, почти безумной жаждой мести, что пан Анджей содрогнулся и вынужден был напомнить сам себе, что нынче... пока по крайней мере... они не враги.
– Я капли считал! – гордо сообщил он. – Каждая капля – секунда.
Дмитр пробормотал себе под нос что-то нелицеприятное про его умственные способности, но пан Анджей предпочёл ничего не услышать.
– Три часа... – тоскливо простонал пан Роман, падая ничком на камни и гулко ударяясь лбом о пол. – Три часа!!! Что они там делают с Татьяной...
– Что делают, что делают! – хмыкнул пан Анджей. – Беседуют! Чу! Кто-то идёт!
Пан Роман, на миг прекратив биться лбом о твёрдый камень, прислушался. Хотя в ушах звенело, а в голове гудело, шаги расслышал и он. Потом шаги стихли, скрипнула дверь, и в камеру вошёл мессир Иоганн. Лекарь был оживлён, о чём-то весело перешучивался с невидимыми снизу конвоирами... Наконец, дверь закрылась, и швед быстро спустился вниз.
– Все есть живы? – в голосе его слышалась неложная тревога. – Мессир Смородинский, вы где есть?
Молчание, холодное, просто даже ледяное молчание было ему ответом на этот вопрос.
– Мессир Роман, но вы-то должны меня понять! – в голосе его впервые проявились эмоции. – Я должен был сохранить свой инструмент. Да и наших перевязать мне
– Представь себе, покормили! – ядовито возразил пан Анджей. – Плесневелым хлебом, да болотной водицей! Ты-то, небось, ветчину ел! Меды пил!
– Ел. Пил! – не стал отрекаться мессир Иоганн. – И вам принёс!
Тут он раскрыл свою сумку с инструментами и добыл оттуда, как из сказочной сумки-без-дна огромный шмат сала, ароматно пахнущий, свежий каравай хлеба и небольшую бутыль зелёного стекла.
– О! – ожил пан Анджей. – Так ты и впрямь не предатель?! Молодец, мессир Иоганн! Просто молодец... Только что ж ты вино такое кислое взял?!
– А тебе, конечно, мальвазию подавай! – буркнул, нехотя подымаясь с пола, пан Роман.
Поесть им, однако, не дали. Вновь раздались шаги и, прежде чем они успели спрятать еду, дверь раскрылась.
Сначала внутрь вошли восемь одетых в тегиляи разбойников. Каждый был прекрасно вооружён и явно находился наготове. Неудивительно... даже безоружные, пан Роман и пан Анджей немало костей наломали в той драке.
Следом за вооружёнными разбойниками, внутрь вошёл ещё один, словно для контраста – безоружный и бездоспешный. Черноволосый, смуглый как ногай, весь одетый в чёрное, он выглядел странно и необычно.
– Ты – Ворон! – вставая в полный рост, сказал пан Роман.
– Да, я Ворон! – спокойно и даже миролюбиво подтвердил тот. – Я – владыка, царь и Бог здешних земель. Я – вождь тех людей, которых вы убили, мститель за их невинно погубленные души...
– Это у разбойников-то души невинные?! – взвился пан Анджей и тут же захлебнулся кровью из разбитых губ - один из разбойников коротко, без замаха, ударил его рукоятью бердыша в лицо.
– Зря ты так, Барсук! – холодно сказал Ворон. – Я приказа не отдавал. Когда уйдём, отправишься к Ломану, пусть даст тебе десяток плетей за своеволие!
– Воля твоя, Ворон! – благоговейно выдохнул Барсук, выкатывая глаза как у рака – от усердия.
Коротко кивнув, Ворон счёл для себя вопрос закрытым и снова взглянул на пленников.
– Что же мне с вами делать... – протянул он, будто в задумчивости. – Ну, ладно! Хоть вы и убили многих моих людей, убивать вас не стану. Слишком дорого вы мне обошлись! Продам! Татарам – в Крым, или прямо туркам, мне всё одно. Вы-то сами кого предпочитаете? Или, может, у кого-то из вас есть родственники, чтобы выплатить за вас выкуп? Я много не запрошу, добрый что-то... Только ты не дёргайся, сиволапый! От тебя ж за версту казачьим духом несёт, да ещё с берегов вольной Волги-реки! Так что сиди уж... гуляка! К татарам пойдёшь! Нет, лучше всё же к туркам – им всегда на галерах гребцы выносливые нужны. Да опытные! Ты же умеешь грести?
Дмитр ответил так грубо, как только сумел.
– И ты не трепыхайся, лекарь! – коротко глянув на бледного, как полотно, мессира Иоганна, сказал Ворон. – Лекарь, да ещё такой добрый, мне нужен. Так что ты – остаёшься! Радуйся! Скоро ты увидишь, как высоко вознесётся Ворон!
– Среди нас есть женщина... – запнувшись, сказал пан Роман. – Она – знатного рода и замужем за знатным боярином из Москвы! За неё дадут хороший выкуп!
Ворон оскалился, показав жёлтые, редкие, кривые зубы... так, по крайней мере, показалось пану Роману.