Ларец Самозванца
Шрифт:
Пан Анджей ещё много знал таких и подобных историй, так что пан Роман, хоть и скривился, кивнул поспешно. С его приятеля станется, если он заспорит, рассказывать дальше... пока язык не сотрётся до кости! Или у пана Анджея он без костей?!
– Мы здесь обсуждаем, как дальше быть! – после долгого молчания, сказал он. – Увы, история нам здесь не поможет…
– А что тут обсуждать? – удивился Андрей. – Домой надо! И поскорее!
– Поскорее не получится! – вздохнул Клим Оглобля. – У нас раненных много! Их же не бросать! А с ними – поскорее не получится.
– И правда! – нехотя признал Андрей. – Так что же делать?! Боя мы не выдержим! И вряд ли тот московит будет брать нас живьём. Мы его людей тоже порядком покрошили! Будь я на месте того сотника, перевешал бы всех, кто случаем в плен попадётся, ещё до того, как засохнет кровь на саблях!
– Не, я б лучше на колья посадил! – со вкусом возразил пан Анджей. – А ты как думаешь, пан Роман?
– Я думаю, не след так шутить! – коротко ответил тот, взглядом указав на побледневшую Татьяну. – Мне показалось, тот сотник, московит – благородных кровей. К тому же, у нас есть кое-что получше зарядов к ручницам!
– Ты о пленниках?! – ожил пан Анджей. – А вот это – и впрямь дело! Слышь, Клим… Ты что, Клим?!
Клим Оглобля первым почуял, что дело нечисто. Но даже он ничего не мог поделать – люди в чёрном, с обнажёнными саблями и готовыми к стрельбе пищалями возникли, словно из-под земли. Нельзя было и помыслить о сопротивлении – в то время как часть этих людей, жутко напоминающих тех, кого казаки и ляхи разили у постоялого двора шинкаря Мойши, рассыпалась по всему биваку, около двух десятков, готовые применить своё оружие, замерли над раненными.
– Бросьте оружие! – прогремел густой, злой голос словно бы со всех сторон. – Ну, быстро! У вас нет ни единого шанса! А если б и был, знайте, что первыми умрут ваши друзья! Пожалейте их… ведь они не могут сопротивляться!
Пан Роман, напряжённый, злой, первым бросил кончар. Что тут говорить – проспали…
– Непохоже, что это – московиты! – процедил сквозь зубы пан Анджей, последовав его примеру.
– Да, это – люди Ворона! – мрачно сказал пан Роман, словно бы невзначай заступая дорогу направившемуся к Татьяне шишу[20]. – Ну, мы ещё не померши!
– Всё впереди! – согласился с ним пан Анджей…
2.
– Лежи ты, дурень! – сердитым шёпотом рявкнула Зарина, всем телом навалившись на Марека. – Сам погибнешь и никого не спасёшь! Ну, лежи! Пожалуйста, Марек!
Последняя просьба, почти мольба, вкупе с мягкой грудью, прижавшейся к спине Марека, на время подействовала, отрок затих. Скрежет зубовный, впрочем, слышен был за несколько шагов... Лежащий рядом Яцек покрылся холодным потом, когда кто-то из разбойников прошёл в нескольких шагах.
Им сказочно повезло – разбойники не заходили с этого конца, а потом не заметили их, укрывшихся под повисшими до земли густыми ветвями ели. Здесь было почти темно и почти ничего не видно. Любой мог найти их – достаточно было приподнять ветви… Да ещё скрежетал зубами Марек.
В
Как раз в этот момент, разошедшийся Марек принялся лапать Зарину за всякие места, а та, занятая борьбой за тишину, да и увлёкшаяся поцелуем, не тратила время на то, чтобы обратать нахала. Наконец, разбойник ушёл. Зарина медленно, медленнее, чем хотелось бы Яцеку, отвалилась от наполовину задохнувшегося Марека.
– …Но если ты хотя бы ещё раз лапнешь меня за что-нибудь, за задницу, например, я тебя убью! – с тихим бешенством, через край перехлёстывавшим, сказала она. – Вот тебе крест, убью!
– Да ты ж сама начала! – возмутился Марек.
– Сама начала, сама и прикончу! – отрезала Зарина. – Лежи тихо!
– Их выручать надо! – опять начал ерепениться мальчишка… вполне возможно, рассчитывая на очередной поцелуй. На его беду, разбойники, все как один, отсюда ушли, и Зарина предпочла другие способы убеждения. Не такие приятные.
Удар маленьким, но крепким кулачком под ребро, и Марек враз понял всю свою неправоту. Второй удар – под дых, и он уже не может говорить.
– Надо выручать! – согласилась Зарина, добившись тишины и покорности. – Но много ты навыручаешь, если погибнешь в первые мгновения! Их тут почти что сотня, а нас – два с половиной, если даже считать раненного Яцека за половину!
– Это почему это?! – тут уж Яцек взъерепенился. – Я что, не мужчина?! Да я даже встать могу!
Яцека – вот беда – держали оба. И Зарина, хоть и утверждала, что относится к ним одинаково, даже не подумала зажимать ему рот поцелуем. Яцек совсем расстроился…
А разбойники, закончив вязать их друзей, собирать вещи, не спеша выступили в поход. Похоже было, что они чувствуют себя полными хозяевами в этом лесу и не собираются кого-то здесь бояться или хотя бы опасаться. Вот теперь можно было и выбираться… и вообще, следовало поспешить!
– Яцек, ты и впрямь можешь ходить? – спросила Зарина, что-то задумавшая.
– Могу, конечно! – обиделся Яцек и в доказательство даже подпрыгнул. Рана в спине отозвалась острой болью, но он и впрямь не свалился и даже не особенно перекосился…
– Так… - Зарина задумалась. – Конечно, правильнее было бы Марека отправить следом за ними. Но ему я не верю! Он – неблагоразумен и вполне может всё испортить. А нам надо всего лишь проследить, куда они денутся! Вот ты и проследишь!.. Яцек, сегодня в полночь мы встречаемся на этой поляне. Мы – и ты! Ты не можешь заблудиться, попасться в плен или тем более погибнуть! Ты даже опоздать не имеешь права! Жди нас здесь, как только сможешь вернуться. А всё, что ты должен сделать – проследить за ними до их лагеря! Не выручать наших, даже если их будут бить и пытать… мы потом поквитаемся… не лезть на рожон – проследить, Яцек! Ты понял, что это – всё?