Ларец Самозванца
Шрифт:
6
Медленно, с видимой натугой проглотив целую ложку капусты, только-только отправленную в рот, пан Роман с некоторым обалдением окинул взором выстроившихся перед ним людей. Десять человек едва-едва набились в небольшую горницу, но в дверях и в окнах торчало ещё немало казаков, ляхов, да и деревенских. Было на что посмотреть! Вернее, на кого… Семеро московитов-казаков, все — раненные, избитые, длинной цепочкой перегородили горницу. Гордый, выпятивший все три подбородка и пузо вперёд, раздувший
— Стало быть, вот, пан Роман! — гордо сообщил он. — Пленные!
— Какие пленные, пан Анджей? — тихо, безнадёжно спросил пан Роман. — Мы же не на войне!
— То так! — согласился пан. — Однако эти — ехали к нам, в Званицу! Не иначе, вражеские разведчики!
— Сам ты… вражеский разведчик! — сплюнув кровь и крошево передних зубов, сердито возразил голубоглазый и белокурый казак, одетый чуть богаче остальных. — Сволочь польская… Латынянин!
Поляки взбеленились и немедленно возжелали крови, но их всё же было гораздо меньше, чем русских и украинцев. А те на оскорбление никак не отреагировали.
— Ты кто такой смелый? — удивился пан Роман. — Как зовут, казак? Откуда ты?
— Зовут меня зовуткой, величают уткой! — сердито брякнул казак. — Родом я с села из-под Рязани, из сельца Коломасова, а ныне я есть волжский вольный казак!
— Ну, ладно, волжский вольный казак Зовутка! — усмехнулся пан Роман. — Сколько вас? Здесь — все? И что ты здесь делаешь, ВОЛЖСКИЙ казак?
— Что надо, то и делаю! — сурово оборвал его казак. — И не смей меня Зовуткой кликать! Я — атаман Дмитр Олень, а ты кто?!
— Вот я точно помню, как меня звать! — ещё шире улыбнулся пан Роман. — Я — Роман Смородинский, польский шляхтич и конфидент князя Константина Вишневецкого. Слыхал про такого?
— Слыхал! — весело согласился атаман Дмитр. — А я — воин царя-государя Василия! Слыхал про такого?
— Не слыхал! — равнодушно обронил пан Роман. — А что это за овощ — царь Василий? Я думал, у вас правит Государь Дмитрий Иванович!
— Ну… — замялся Дмитр. — Мы его ринули, да нового царя выбрали!
— «Мы»! — передразнил пан Анджей. — Тоже мне, выборщики! Быдло…
— Ладно, царя вы «ринули»! — грустно усмехнулся пан Роман. — А что здесь делаете? Тут — рубеж Речи Посполитой!
— Но мы ещё на своей земле! — вспылил Дмитр. — А ты, лях поганый, ещё поплатишься за то, что убил моих братов на нашей земле! Вот погоди, наши подоспеют, так тебе небо с овчинку покажется!
— Я не лях, а православный казак! — спокойно возразил пан Роман. — Впрочем… Так значит, ты не один?
— Так значит так! — решительно подтвердил Дмитр. — Нас много и ты разумно сделаешь, если немедленно отпустишь меня и моих людей!
Тут за спиной Дмитра зашевелились, и внутрь протиснулась молодая и очень красивая женщина. У Дмитра, когда он увидел её, аж сердце заколохнуло. Впрочем, он быстро напомнил себе, что вожделеть к чужой
— Госпожа моя… — вскочив на ноги, пан Роман коротко поклонился ей.
— Кто эти люди, пан Роман? — тихим, мелодичным голосом спросила она.
— Эти-то? — почему-то нервно переспросил пан Роман. — Ну…
— Мы — государевы люди, госпожа! — за него ответил Дмитр. — Этот изменщик убил четырёх моих людей, захватил нас… Если ты, госпожа, русская…
— Ай, витязь! — захохотал рыжеусый казак от дверей. — Не позорь казаков, атаман! За бабью юбку спрятаться хочешь?!
— А вот давай, переведаемся! — выпятив давно не бритый подбородок вперёд, предложил Дмитр. — Вы мне только саблю мою верните!
— Может, тебе ещё и пистоли заряженные? — очень дружелюбно предложил казак. — А впрочем, я готов с тобой переведаться! Если ты очень хочешь!
— Уймись, Оглобля! — рявкнул, внезапно осерчав, пан Роман. — Госпожа моя… Ты что-то хочешь мне сказать?
— Отпусти этих людей, пан Роман! — тихо попросила та. — Они — русские, а я не хочу более слышать, что ты проливаешь русскую кровь!
— Но я всё равно проливаю её! — вздохнул пан Роман. — Я не могу отпустить их… Они видели нас, знают, как нас мало… Нет! Они наведут на нас погоню… Ведь этот вот белобрысый — он из погони за нами! И я далеко не уверен, что с тобой… С ТОБОЙ, госпожа моя!.. будут обращаться так, как положено. Скорее уж даже то, что ты — боярыня, дела не изменит совершенно!
— Но… — начала, было, Татьяна.
— Нет! — коротко и решительно сказал пан Роман. И это был первый раз, когда он ей отказал…
Вся его решимость, однако, начала испаряться, когда он увидел слёзы, застывшие на глазах Татьяны. И если б не Зарина…
Но служанка, сумевшая, наконец, пробиться сквозь не желавших расступаться казаков, оправившая враз сбившуюся рубаху и сердито сверкающая глазами, внезапно поддержала пана Романа… Или не внезапно?
— Господин прав! — сурово сказала она. — Я бы перевешала их, чтобы другим было неповадно… но нас слишком мало, а московиты могут осерчать. Надо уходить!
— Надо! — неожиданно легко согласился с ней пан Роман. — Но невозможно. Кони устали, даже люди валятся с ног… Мы всё равно не уйдём! А здесь всё же есть где обороняться. Мы останемся до утра… если ничего не случится!
— Надо готовиться к обороне! — подумав, согласился пан Анджей. — Чур, мои хлопаки берут на себя северную окраину!
— Хорошо! — неожиданно легко согласился пан Роман. — Но вот дальше… дальше решать будем вдвоём. Гуляйте, други! И заприте где-нибудь этих!
Его палец с обкусанным под корень ногтём указывал на казаков. Их быстренько подхватили под белы руки и, не забыв по ходу дела снабдить тумаками — для ускорения, погнали прочь. Уже спустя несколько минут, внутри оказалось только четверо человек: паны и их оруженосцы.