Ласка скорпиона
Шрифт:
– Зато мы – крутые копы из убойного отдела.
– Верно подмечено. Посмотрим, что нам скажет судмедэксперт. Может, нам повезет и мы найдем на столе отчет «чистильщиков», когда вернемся.
– Завидую твоему оптимизму, – ухмыльнулась Пибоди.
Они продолжали болтать о делах, как обычно, пока не очутились в гараже, в машине и по дороге на улицу.
– Ты на прослушке? – спросила Ева.
– Да, Макнаб меня подключил. Так что там насчет Рене на самом деле?
– Холодная, полированная, твердая, как камень. Но работает быстро. Ей пришлось на месте решать, признавать ли, что Кинер
– Что она первостатейная сука, это я поняла, еще сидя в душевой кабинке.
– Гарнет взял с собой одного из детективов, как только вышел после совещания с Рене в ее шикарном кабинете – навороченном, со спущенными шторами, – а было это сразу после того, как ей сказали, что я пришла с ней поговорить. Волосы светлые, глаза голубые, чуть за тридцать, около шести футов, восьми дюймов, вес в районе двухсот тридцати. Гарнет назвал его Биксом. Посмотри, что на него есть.
– Ноль секунд. Ты думаешь, он ее мускульная сила?
– Похоже на то. И еще один меня интересует. Женщина, мулатка, тоже чуть за тридцать. Детектив Стронг. Что-то мне подсказывает, она не пылает симпатией к боссу.
«Пожалуй, мы сумеем это использовать, – мысленно добавила Ева. – Развернуть ситуацию».
– Бикс, – объявила Пибоди. – Детектив Карл Бигс, возраст – тридцать четыре года, рост ты точно определила, с весом на пару фунтов промахнулась в меньшую сторону. Десять лет на службе, выходец из армии, где служил с восемнадцати до двадцати двух лет. Родился в Токио, где его родители – оба тоже служили в армии – квартировали в то время. Имеет брата на четыре года старше. Приписан к отделу и наркотиков под командованием лейтенанта Оберман последние четыре года. Когда сдал на детектива, год проработал в отделе нравов. Мне придется копнуть глубже, чтобы нарыть больше, – предупредила Пибоди.
– Пока не надо. Армейский ребенок, младший из двух братьев, четыре года в армии. Привык выполнять приказы начальства. Армейская выучка, приобрел опыт работы на улицах в отделе нравов, а может, и у Рене с этого начинал.
– Детектив Лайла Стронг, – продолжала Пибоди, когда Ева остановила машину у морга. – Возраст тридцать три года, рост пять футов шесть дюймов, вес сто двадцать два фунта. Родилась на Ямайке от матери-одиночки. Проживает в Квинсе. Об отце – никаких записей. Детей, кроме нее, еще двое: старший брат, младшая сестра. Брат числится мертвым. Умер в 2045-м, возраст – семнадцать лет. Частичная стипендия плюс материальная помощь на образование помогли ей окончить Нью-Йоркский университет. Специализировалась по обеспечению правопорядка. Десять лет на службе, семь из них – в отделе наркотиков. В настоящий момент переведена из сто шестьдесят третьего участка в Центральное управление к лейтенанту Оберман. Примерно полгода назад.
– Значит, новенькая. Да, пожалуй, ценный кадр для нас. К а к умер брат?
– Э-э-э… погоди. – Пибоди пролистала информацию на карманном компьютере, пока
– Толкал или покупал дурь, – произнесла вслух Ева. – Скорее всего, он наркоман. И умер, даже не получив права голоса. Сестра выбрала себе карьеру – борьбу с теми, кто убил ее брата. Да, если все это подтвердится, она может стать ценным приобретением.
Она толкнула двойные двери и вошла в анатомичку Морриса.
Моррис стоял с лазерным скальпелем в руке, кровь пятнала его защитную робу, и тем не менее он ухитрялся выглядеть стильно в модном костюме без воротника цвета полуночной синевы, с волосами, заплетенными в косу и собранными на затылке.
– У нас тут два по цене одного, – объявил он. – Твой – вон там. – Он подбородком указал на тело с уже аккуратно зашитым разрезом в форме буквы «игрек». – Дай мне только вынуть этот мозг, и я буду в полном твоем распоряжении.
– Без проблем. – Ева подошла к Кинеру.
Они его вымыли, поэтому на столе в морге он выглядел намного лучше, чем в грязной ванне. Старые следы уколов синюшными дорожками тянулись по обеим рукам, кольцами обвивали лодыжки. Синяков было сравнительно немного.
Ева надела пару очков-микроскопов и начала осматривать тело в поисках ожогов от шокера или следов шприца. Впрочем, были и другие способы, существовало множество способов для человека, знающего приемы нападения и обороны, обездвижить другого человека, уступающего ему в весе сотню с лишним фунтов.
Она обработала руки изолирующим составом и ощупала голову Кинера, кожу под волосами, игнорируя швы, наложенные Моррисом или одним из но лаборантов.
– Мою работу делаешь?
– Извини. – Ева бросила на него взгляд. – Вот тут шишка. Как раз за левым ухом.
– Да. – Моррис взвесил мозг, записал и подошел к раковине, чтобы вымыть руки. – У него несколько гематом, есть и шишки, как ты говоришь. Он так накачан, что у него наверняка начались судороги. Организм буквально нашпигован тем, что на улице называют «Трахоболом». Ты о таком слыхала?
– На основе лошадиного транквилизатора, верно?
– Да, и доза такая, что свалила бы четырехсотфунтового жеребца. Причем доля «Зевса» в смеси ним почти не разбавлена. Комбинация стопроцентно смертельная, впрочем, результат налицо.
– Вот эта шишка. Если кто-то нанес ему удар – тот, кто знал, как и куда бить, – удар мог его свалить, и вырубить.
Моррис поднял брови.
– Если он знал, как и куда бить, да, безусловно. Ты предпочитаешь версию убийства передозу?
Как ей хотелось бы все ему объяснить!
– Да, у меня есть вопросы. Почему в ванне? Ты, сам говоришь: доза такая, что свалила бы его пару-тройку раз с гарантией. Посмотри на следы уколов. Он наркоман, причем наркоман со стажем. Зачем ему принимать такую огромную дозу рискованного вещества? И раз уж он наркоман со стажем, даже если, допустим, он идиот, разве он не захочет растянуть удовольствие? Зачем вкалывать все сразу? Он не в своей квартире, он заперся в этой дыре и, похоже, устроил там привал. Мне это говорит о том, что он там прятался. Так, может, кто-то его нашел?