Ласковый Май

— Оу! Пфых! О-о-о-о да! Да! Да! Ты только взгляни, ну каков! А какие тут… о-о-о! А там посмотри, ну посмотри же, Шарлотта!

Шарлотта — это я. Несчастная подруга полненькой зеленоволосой безумицы в ярко-оранжевом платье. Вот уже битый час стонущей над страницами красочного журнала.

— Отстань, Ми-ми, — оторвавшись от собственных записей и поправив очки, я невежливо отмахнулась. — Не до тебя сейчас, веришь? У меня снова провал. Восемнадцатый эксперимент в песью задницу! Куча материалов потеряна, море

времени. На пути к этому изобретению я трижды успею состариться. Похоже, я глупа и бездарна. — Покрутив в пальцах химический карандаш, покосилась на обиженно хмыкнувшую подругу. — Ну, не дуйся, Ми-ми! Что нового можно увидеть в скандально-известном журнале? Светские сплетни всегда одинаковы.

Последняя пятница осени. Каждую пятницу мы со старой подругой встречались в кафе “У фонтана.” Тихое место, приятные цены, и кофе здесь варят отменный. Раньше варили. Сегодня всё было не так.

Ощущение острой потери меня угнетало, свербило осенней подагрой и ныло похлеще мигрени. Старею, наверное. В мои двадцать восемь пора начинать думать о правильном режиме, регулярных прогулках и здоровом питании. С понедельника и начнём.

— Да где ещё ты увидишь такую волшебную красоту?! — вдруг завопила подруга, и прямо перед моим чутким носом на стол опустился журнал. Завоняло белёной бумагой и типографскими красками. Я поморщилась. Не люблю непривычные вкусы и запахи. Сегодня особенно остро их чувствую.

Спорить с Ми-Ми бесполезно. Переведя взгляд на журнал, я вздохнула. Мужчины. Самцы. Чем-то определенно похожие на породистых жеребцов. Примерно настолько же сексуальные и маскулинные. И мускулистые. И практически обнажённые. Выставка производителей.

— Что это? — краем пальца я пододвинула ближе журнал. — Благотворительный сбор средств на одежду несчастным альфонсам?

— Да ты одичала совсем! — подружка вдруг вспыхнула и попыталась забрать у меня свою радость и матримониальные планы. Я оказалась проворнее. — Это же благотворительный календарь! «Самые завидные холостяки Империи»

— Холостяки, говоришь… — подперев щеку ладонью, я медленно перелистывала календарь.

Хороши. Даже слишком.

В одном права Микаэлла: я действительно одичала, раз так залипаю на фото самцов. И безвозвратно ушедшая ночь, к воспоминаниям о которой я мысленно возвращаюсь все время, — тому лишнее подтверждение. Надо будет связаться со Стэмом, пригласить его на вечерний глинтвейн… И он снова засунет свой нос ко мне в лабораторию, будет расспрашивать обо всём.

Нет. С недавних пор я предпочитаю мужчин, не задающих вопросов.

— “Август. Милгрем – маг четырех стихий, генерал, член комиссии по благочестию” — Вот этот? Серьёзно!? — от изумления мои очки в тонкой золотистой оправе сползли на нос. Со страницы календаря на нас хитро смотрел весьма и весьма соблазнительный парень. Лукавый взгляд разноцветных глаз, красивая улыбка. И… всё остальное. Кубики мышц его торса я даже пересчитала. Два раза.

— Ну что, впечатлилась? — ехидно спросила подруга, пытаясь забрать у меня календарь. — Отдай! Тебе они всё равно не нужны, а я, может быть, попытаюсь с кем-нибудь из них познакомиться!

— Как ты это себе представляешь? — я перелистнула

страницу назад, невольно любуясь очередным соблазнительным торсом. —“Июль. Крис Хогер, знаменитый певец, выступающий с собственным оркестром”. Купишь билет на концерт и полезешь на сцену?

— А хоть бы и так! — запальчиво выкрикнула Микаэлла. — Это тебе муж не нужен. После смерти Ольфрена ты вышла замуж за камни свои! Ну, отдай же!

С сожалением закрывая страницы я было совсем собралась вернуть ценный трофей истеричной подруге, как вдруг взгляд зацепился за краткую подпись к очередному красавчику: “Мей Кимберли. Весьма одарённый ведун. Единственный наследник огромного состояния семьи Кимберли.” Тридцать семь полных лет, холост, рост сто семьдесят семь сантиметров, вес семьдесят пять килограмм." Точно как объявление о продаже породистых кобелей.

Переведя взгляд на портрет ведуна, я едва не свалилась под стол.

Он мне был точно знаком.

Смотревший нахально с очередной гладкой страницы зеленоволосый красавец сегодняшним утром неспешно покинул мою спальню. Между прочим, красуясь подтянутыми ягодицами и тихо мурлыкая милую песенку. Тридцать семь лет? Как забавно. По виду не дашь и двадцати пяти. Может быть, просто похож? Родственник или двойник? Быть не может таких совпадений!

В любом случае стоит признать: любовником этот таинственный тип оказался ве-ли-ко-лепным.

Обычно в постели мужчины глухи. Даже самые опытные из них. Этот парень меня чутко слушал. Его тихая фраза:

“Ты пахнешь осенним дождём. Это грустно. Я буду с тобой очень нежен,” — до сих пор вызывала во мне какую-то неизъяснимую дрожь.

Всю прошедшую ночь мой неожиданный гость выполнял данное мне обещание. Ему всё удалось. Впечатляюще-ювелирно и восхитительно-сладко.

Впервые я потеряла контроль над собой. Впервые забылась в руках молодого мужчины…

Я молча размешивала остывающий кофе, делая вид, что задумалась. И прятала взгляд от подруги.

— Шат, что с тобой? — она всегда чутко чувствовала перемены моего настроения. — Ты побледнела… Снова будешь страдать?

— Брось, Ми-Ми… — я поморщилась, отхлебнув горький кофе. — Прошло полных пять лет. Я даже лицо его вспоминаю с трудом.

Точно буду страдать. Но чуть позже. Неприятное чувство не отпускало. Ощущение надвигающихся перемен. Словно северный ветер подул, норовя разметать то немногое, что я успела построить и сохранить после смерти Ольфрена.

Мой муж не был кем-то особенным. Талантливый ювелир, наследник семейного дела. Говорили, что в жилах Моинов течёт кровь древних гномов. Спорить всё равно уже некому, род ювелиров прервался, детей у нас с Ольфреном не было…

Ничего толком не было. Ни любви, ни симпатии, ни взаимного уважения. Был только брак по расчёту.

Впервые в истории рода Моинов расчёт их подвёл…

Зеленоглазый красавчик случайно возник в моей спальне. Мы познакомились на благотворительном вечере Общества артефакторов, где я привычно скучала, слушая старые-старые-старые сплетни.