Лассо созвездия Плеяды
Шрифт:
– А дай мне посмотреть видео, о котором ты сейчас сказал. У них обувь какая – то странная – неужели это новая мода?
Мичел открыл видеобиблиотеку… Съёмки с сегодняшней датой там не было!
– Она у тебя точно исправна? – Эстелла разочарованно кивнула на камеру.
Мичел молчал и, с погрустневшими глазами, чуть – чуть качал утвердительно головой.
– Ой! Я, кажется, тоже поняла… – Эстелла повернулась к океану. – Смотри! Там никто не плавает! Их просто нет…
– Думаю, что надо смотреть не на воду, а в небо. Может – повезёт… Впрочем, какое в этом везение…
– Мичел! Вон она!
– Нет, я не увидел… Не успел. – После этих слов Мичел усмехнулся. – У них там что, большой спрос на чилийские деньги? Хотя, а откуда у них доллары? Значит, они не к себе полетели… Надо покопаться в объявлениях… Как они себя назвали? Горто и Аджаэль? Нужно записать, чтобы не забыть…
– Но они могли такие имена просто ляпнуть, чтобы мы от них отстали.
– Наверно, могли… – Мичел стал совсем серьёзным. – Только умеют ли они обманывать…
– А разве не обман то, что они хотели искупаться?
– Мы не видели, что было на самом деле. К океану – то они шли, а там, под водой, и был их летательный аппарат… Так я думаю.
На следующий день, когда Мичел с Эстеллой занялись продажей экзотических фруктов, к ним прибежал один из соседей с вестью, что их хижину ограбили. Сосед случайно заметил крадущегося полинезийца, и сам сразу же спрятался – репутация у островных полинезийцев оставляла желать лучшего. Из своего укрытия он слышал, что в их хижине всё летит вверх дном, а когда всё стихло, сосед и прибежал к ним.
Действительно, в их доме, за их недолгое отсутствие, пронёсся ураган: всё было перевёрнуто и переломано, а пепельно – земляной пол был вскопан. Тем не менее, Мичел не хотел вмешательства в это событие полиции, чтобы не всплыла причина погрома, однако кто – то из соседей, проявляя индейскую солидарность, полицию всё же вызвал.
Держать в руках сумку с деньгами, тяжесть которой позволяет лишь переставлять ноги – такая мечта, оказывается, может обернуться боком.
Мичел пытался объяснить в полиции, как всё было на самом деле, но меняле – полинезийцу там верили больше, поскольку его доводы выглядели правдоподобнее. Сам факт погрома в его хижине уже ушёл на задний план; всё расследование велось к тому – где зарыта сумка с деньгами?
Неприятности развивались неукротимой лавой вулкана: начались стычки индейской общины с полинезийской, в них даже втянулись испаноязычные островитяне. О беспорядках на острове Пасхи узнали сначала в Вальпараисо, а затем, и в столичном Сантьяго. Оттуда быстро прислали усиленный полицейский отряд, а остров для туристов временно закрыли. А это для всех рапануйцев уже стало катастрофой! И все во всём винили одного, конкретного человека.
Мичел с Эстеллой уже подумывали не сбежать ли им на материк, но к ним каждый день теперь наведывался полицейский, надзирая за тем, а не купили ли они чего – то дорогого. Билеты же на материк были бы также отнесены к дорогой покупке.
Что делать? Мичел как – то в поисковике набрал слова «Горто» и «Аджаэль», а поиск неожиданно дал положительный результат: Аджаэль, оказывается, был генеральным директором фирмы «Глайзе», занимающейся современным программным обеспечением станков и трёхмерных принтеров. При этом на официальной странице фирмы была маленькая
На той странице была предусмотрена возможность для письменного обращения к ним, и Мичел, не задумываясь, отправил своё письмо в фирму «Глайзе».
В письме он напомнил факт их встречи, услугу, которую он им оказал и изложил события, которые на острове цепочкой потянулись вслед за оказанной услугой. Мичел уже не сомневался, что пишет инопланетянам, и верил, что они должны уметь многое. Только не пропадёт ли его письмо так же, как пропало видео о передаче денег, или не загородит ли текст опять чёрное пятно – он не знал.
Не знал Мичел, но всё же, почему – то, надеялся…
* * *
С наступлением темноты вся четверка глайзеян снова спустилась в свой аппарат, почти полностью зарывшийся в прибрежное океанское дно. Пройдя сквозь сушилку и выплюнув остатки антиглубинного спрея, они подошли к регистратору биополя. Этот регистратор все они уже стали недолюбливать – после возвращения из земной бытности он всегда показывал их наихудшие биополя.
– Льеналь, но может, всё же, регистратор неисправен? Как такое может быть: перед утром мы всплываем с максимальным биополем, а возвращаемся, практически с пустым? Что там, в их городе, происходит? Да и дела нашей фирмы слишком уж плачевны, а так не бывает!
– Не веришь мне, Аджаэль, посмотри сам. Регистратор исправен.
– А давайте, после земной ночи, возьмём его с собой в фирму. Герметизируем его от морской воды и где – нибудь спрячем у себя… – Физически более сильный Горто проявил инициативу, явно надеясь на собственные возможности.
Глайзеянам, естественный режим сна которых резко отличался от земного, просиживать всю земную ночь в своём аппарате было достаточно скучно. Женщины учили другие распространённые земные языки, хотя они могли и не пригодится, мужская же часть земного экипажа своим занятием выбрало оценку интеллекта морских обитателей, окружавших зарывшийся аппарат. Прибрежные головоногие моллюски здесь, что называется, были вне конкуренции, и Горто даже предлагал какого – нибудь осьминога захватить с собой, когда путь домой для них откроется.
К утру, регистратор биополя был уже у них в офисе, и сначала он показывал те же параметры, что и в аппарате. Но затем биополя всех четверых глайзеян резко пошли на убыль и, к полудню, их можно было просто отнести к пустым. Никакой удачной деятельности с таким собственным полем получиться просто не могло или, всё же учитывая исключения, почти не могло. И что здесь за чудеса происходят?
– По – моему, здесь только два варианта. – Аджаэль, после длительных поисков в аналитическом справочнике, решил сделать вывод. – Или это магнитное поле Земли нас принимает за инородных существ, или на всех нас имеет место сознательное воздействие. Магнитное поле, какими бы существенными свойствами оно не обладало, это всего лишь физическое явление. Значит – чьё – то воздействие…