Латекс
Шрифт:
– Хорошо, покажешь. Как его зовут, возможно, я тоже знаю?
– Николас, – вздохнул Петер, прекрасно понимая, что теперь хозяйка сможет найти мастера и сама, и его собственные услуги больше не понадобятся.
Она рассмеялась:
– Нет, не знаю. Покажешь.
Глядя вслед ушедшему Петеру, женщина усмехнулась. Даже если бы этот Николас был ее собственным соседом, связываться с мастером лично не стала никогда, это опасно. Недаром она живет в одном городе, легальный бизнес держит в другом, а нелегальный… о, этот бизнес по всей Европе и щупальца
При этом одна из ее групп не подозревает о другой, помощники не знают ни ее настоящего имени, ни того, под каким именем она известна остальным, ни того, как она в действительности выглядит. Доходило до нелепостей, когда одна группировка предлагала уничтожить другую, считая их конкурентами. Тогда Лисбет (так ее называли только здесь, а еще Марианной, Этель, Лорен, Кристи и Линдой) поделила сферы влияния между ними, чтобы свои же не сталкивались. Теперь каждая занимается отдельным направлением, и интересы не пересекаются. Если появляется конкурент, то Лисбет (Марианна, Этель… Линда) находит способ насолить этому наглецу, используя всю мощь.
Она ни за что не справилась бы в одиночку, каждым направлением бизнеса заведовали умнейшие и сильнейшие (а еще очень жестокие) люди, женщина просто координировала работу и определяла ближайшие перспективы.
Существовали всего несколько человек, знавших, кто она в действительности, но и они не ведали масштабов деятельности многоликого чудовища. Догадаться могла только одна – владелица крошечной гостиницы, где и происходило преображение, все номера гостиницы, которых только семь, занимали женщины, очень разные женщины… Эти постоялицы никогда не бывали дома одновременно, хотя свет там горел каждый вечер, включался, когда становилось темно, выключался в полночь, в ванных лилась вода… Если бы кто-то поинтересовался гостиницей, то создалось впечатление, что там живут привидения семи женщин.
Однако владелицу это нисколько не смущало, она приветствовала входившую даму, прощалась с уходившей, вызывала такси или машину по специальному номеру телефона, желала доброго утра или покойной ночи и молчала.
Шесть образов чудовища пока надежно укрывали Лисбет (придется называть ее так) от внимания полиции и конкурентов тоже. Никому не приходило в голову, что громаднейшим преступным синдикатом руководит женщина просто потому, что никто не подозревал, что это синдикат, а не отдельные преступные группировки.
Существовал и седьмой образ, но был совсем неизвестен членам синдиката. Встретив хозяйку в таком виде, даже ближайшие помощники не узнали, но она не рисковала показываться даже умеющим держать язык за зубами.
В голливудских фильмах глав мафиозных групп после «Крестного отца» изображают не иначе как отцами многочисленных семейств, чада которых сначала не желают идти по пути предка, а потом значительно превосходят его в жестокости, либо как мрачных одиноких личностей, ведущих исключительно ночной образ жизни при свете тусклых ламп и в окружении дюжих тупоголовых охранников.
Однако стоит герою или героине вступить
После смертельных ранений тренированные тела падают на землю как спелые плоды с дерева и ловко откатываются в сторону, укрываясь от пуль за чем угодно, вплоть до тушки собственного хозяина.
Но Лисбет не имела охраны не потому, что не желала оплачивать бесполезных идиотов, несколько мордоворотов были и у нее тоже, но они понятия не имели, кого охраняют. Женщина вполне резонно считала, что лучшая охрана не бесполезная вооруженная толпа без интеллекта (где найти умных людей, готовых подставлять себя под пули даже за деньги?), а скрытность. Вернее, найти-то можно, но если охранник умен, то он сумеет вычислить и ее саму, а это опасней любого нападения. Поэтому Лисбет держала при себе пару тупиц с мускулами и часто их меняла. Отставленные ничего никому рассказать не могли.
Вообще-то, одного водителя и одного открывающего двери хватало. Одно дело, когда за улицей следит всего лишь водитель, но совсем иное если у входа выстраивается шеренга, призванная от чего-то защитить (как можно защитить от пули киллера?). Это сразу привлекает внимание и усиливает опасность.
Нет, Лисбет защищалась методом хамелеона – меняя окрас так часто, как это необходимо. Но главное – она никогда не общалась с членами своих группировок и не знакомила их между собой. Меньше знают – дольше живут. Связь с каждой группой осуществлялась через одного человека, и оборвать ее могла любая мелочь.
Но Лисбет это не смущало, такое уже бывало, она теряла связь с группой, та становилась мало управляема, и группу приходилось уничтожать, подставляя либо конкурентам, либо полиции. Жестоко? Конечно, но разве может существовать дело, подобное тому, каким занималась Лисбет, без жестокости?
Ее мало волновал моральный аспект деятельности, и даже доходы не очень, важней было чувствовать себя пауком в центре огромной паутины, причем так, что никто не догадывался, что это за паутина и что она в центре. Если бы спросили любого из ее связных кто она такая, сказал бы, что тоже связная, выполняющая надзор за их группой.
Лисбет охраняли не вооруженные до зубов и тренированные тупицы, а ее собственная хитрость, и эта охрана куда толковей. Лучше не перестрелять врагов, а сделать так, чтобы враги не догадались, что уничтожать нужно именно тебя. Лисбет это удавалось.
Встреча с мастером Мамору – редкий случай, когда она сама решила посмотреть на человека, которого привлекала. Это означало, что смертный приговор ему подписан, только исполнение отсрочено. Конечно, сам мастер об этом не должен догадаться.