Латинская Америка - революция и современность
Шрифт:
Аграрно-крестьянский вопрос при такой трактовке сводился чаще всего к перераспределению помещичьих земель среди тех, кто их обрабатывает. При всей ограниченности и схематичности первых аграрных программ компартий их главнейшей заслугой была сама постановка вопроса о необходимости революционного уничтожения латифундизма, помещичьего землевладения.
При этом в политическом плане выдвигалась задача по созданию боевого союза рабочих и крестьян при руководящей роли пролетариата. В документах компартии, датированных 1929 г., совершенно справедливо отмечалось, что в Латинской Америке, как и в других районах мира, «крестьянство уже не есть единый класс, а разделено на слои и группы, одни из которых связаны с буржуазией, другие стоят ближе к пролетариям. Рабочий класс и компартии должны прежде
В документах компартий не случайно большое место отводится характеристике отдельных групп эксплуатируемого крестьянства — арендаторов, издольщиков, сезонного батрачества, колонистов и других, без чего нельзя разобраться в сложной сети различных форм производства и социальных отношений в латиноамериканской деревне, где одновременно существуют и самые низшие (первобытнообщинные), и самые высшие (крупнокапиталистические и монополистические) формы хозяйствования.
Учитывая богатое разнообразие аграрных отношений, коммунисты ставят в центр всей аграрно-крестьянской проблемы борьбу против крупного помещичьего землевладения — латифундизма. В этом духе выдержаны все основные стратегические и тактические установки. И прежде и теперь коммунисты выдвигают целую серию конкретных требований, а именно:
— экспроприация помещичьей собственности, передача земли тем, кто ее обрабатывает, для ведения коллективного или индивидуального хозяйства, экспроприация иностранных латифундий;
— защита интересов сельского пролетариата (повышение зарплаты, 8-часовой рабочий день и воскресный отдых, обеспечение жильем, ограничение труда женщин и запрещение труда детей, ликвидация феодальных пережитков — телесных наказаний, податей и т. д.);
— защита интересов крестьян-бедняков, арендаторов и издольщиков (снижение арендной платы, свобода передвижения, запрещение феодальных методов угнетения, предоставление кредитов, возвращение захваченных земель крестьянам-индейцам);
— развитие государственного сектора в земледелии и животноводстве, принятие мер по повышению производительности труда сельских тружеников;
— проведение культурной революции в сельских районах с целью ликвидации неграмотности и засилья религиозных традиций.
Компартии постоянно развивают свои аграрные программы, все более глубоко и всесторонне анализируя пути и методы решения аграрно-крестьянского вопроса.
Универсальным законом капиталистической эволюции земледелия, как неоднократно подчеркивал В. И. Ленин, является «коренное разрушение старого патриархального крестьянства и создание новых типов сельского населения»{38}. В. И. Ленин при этом специально выделял такие черты крестьянства при капитализме, как «внутренне противоречивое классовое строение этой массы, ее мелкобуржуазность, антагонизм хозяйских и пролетарских тенденции внутри нее… подавляющее большинство либо разоряется совсем и становится наемными рабочими или пауперами, либо живет вечно на границе пролетарского состояния»{39}.
Именно такое положение наблюдается ныне в Латинской Америке, где на 32,5 млн. человек сельского самодеятельного населения приходится всего 7,5 млн. хозяйств. Эту цифру можно условно принять за число хозяев-земле-собственников, из которых к крестьянству относятся владельцы угодий размером до 100 га. Их число составляет всего 6,5 млн. семей, а находящаяся в их собственности земельная площадь — всего 12,1 % от общего количества земли{40}.
В результате буржуазных аграрных реформ 60–70-х годов, которые были проведены почти во всех странах, число крестьян-собственников выросло примерно до 7–8 млн. семей. Основная же масса сельского трудового населения — более 20 млн. человек — не ведет собственного хозяйства и работает сезонно или постоянно в качестве наемных батраков-пролетариев.
Но дело не только в этом. Глубокое социальное неравенство наблюдается и
Вопиющее неравенство в отношении к главному средству производства — земле признают ныне даже наиболее консервативно настроенные буржуазные деятели, однако 31 они стараются представить существующую структуру землевладения хотя и несправедливой, но «естественной», а следовательно, оправдывают социальное неравенство сельского населения, его деление на бедных и богатых.
Если распределить землесобственников по размеру их хозяйства, то можно выделить следующие основные группы:
1) крупные землевладельцы, к которым относятся латифундисты всех видов, помещики-предприниматели, часть богатой сельской буржуазии, составляют всего 9,4 % всех собственников, но в их распоряжении находится 87,9 % земли;
2) средние землевладельцы — часть мелкопоместных хозяев, зажиточное крестьянство, буржуазное фермерство — имеют 8,4 % земли, хотя к ним относится примерно 20 % всех хозяев;
3) мелкие собственники — крестьяне и полупролетарские бедняцкие слои — составляют большинство (72,6 % хозяйств), но они владеют всего 3,7 % земли{41}.
Хотя старая структура землевладения во многих странах сохраняется, часть латифундистов перешла на буржуазные рельсы хозяйствования. Для этой группы характерны три основные черты: 1) владение обширной земельной площадью на правах частной собственности, 2) использование значительного числа наемных работников, 3) высокий уровень товарности производства. Дополняющими особенностями являются следующие: обрабатывается обычно не вся земля, а лишь ее часть, причем, как правило, небольшая; основными являются тропические и субтропические культуры (кофе, какао, табак, хлопок, рис, сахарный тростник, каучук, бананы, чай и т. д.); хозяйство строится обычно по экстенсивному типу.
Следует подчеркнуть, что современная латифундия существенно отличается от феодального хозяйства. В Латинской Америке латифундии уже в XVI–XVII вв. являлись основой крупного товарного производства, развивались в тесной связи с потребностями международного рынка. Значительная часть латифундий представляла собой высокотоварные плантации.
В итоге высочайшей концентрации земельной собственности класс помещиков не только продолжает существовать, но и играет немаловажную роль в экономике и политике, обладая в ряде стран значительной долей власти. Условно к этому классу можно отнести владельцев имений размером более 1000 га каждое. В эту группу, разумеется, попадают богатые сельские предприниматели и крупные монополии, но в данном случае и они оказываются не более как своеобразными (буржуазными) представителями латифундизма. Абсолютное число таких поместий в настоящее время невелико — 105 тыс. хозяйств, но именно эта элита составляет костяк аграрной олигархии в ее наиболее традиционном виде.
Класс крупных землевладельцев, включая и его наиболее «модернизированную», обуржуазившуюся прослойку, выступает ныне в роли самой консервативной социальной силы. Именно этот класс борется против каких бы то ни было реформ. Историческая обреченность латифундистов, их социальный паразитизм и политическая косность вселяют в них фанатическое ожесточение, когда речь идет о защите собственных интересов.
Развитие капитализма в сельском хозяйстве выразилось не только в обуржуазивании основной части латифундистов, но и в формировании сельской буржуазии. Генезис сельской буржуазии явился составной частью общего процесса разложения старых форм, которые, однако, не уничтожались полностью. Капитализм как бы «впитал» их в себя, надстроился над ними. Итогом такого развития явилась многослойная структура сельской буржуазии: крупная землевладельческая буржуазия, вышедшая из лона латифундизма; средние землевладельцы-фермеры, регулярно использующие наемный труд батраков; предприниматели-арендаторы; капиталисты неземледельческого характера — торговцы, ростовщики, посредники и пр.; высший слой управляющих.