Латышские народные сказки
Шрифт:
Бежит, бежит чертовой прытью, живьем проглотить их собирается, да поспела девица рыбкой обернуться, а сын — озером. Озеру рыбка дала серебряную метелку, наказав бить ею по воде, когда черт прибежит к озеру.
Ладно. Вот уже и черт подоспел и норовит рыбку выловить, но озеро как примется будоражить воду серебряной метелкой, да так сильно, что вода даже горячая стала и заливает черта — не может он ни увернуться, ни убежать. Только кричит:
— Провалитесь хоть в пекло, хоть куда, только выпустите меня из озера!
Однако озеро и не собирается его отпускать: еще пуще бурлит и захлестывает черта, так что он уже
Пошли они оба довольные, пока не пришли к дому сына. А девица не желает в него заходить: пусть сын сперва испросит отцовское позволение.
Ладно. Согласился сын и пошел к отцу позволение спрашивать. А тут девица и говорит ему еще:
— Когда в избу зайдешь, с младшей сестрой не здоровайся, не то меня позабудешь!
Вошел сын, однако от радости, что снова в отчий дом вернулся, позабыл он наказ девицы и поздоровался с младшей сестрой. И случилось вот что: сын тут же начисто позабыл про девицу, что дожидалась его на дворе, и ни слова о ней отцу не сказал.
Девица поняла, что позабыта, подошла к колодцу и залезла на иву.
Сын, притомившись с дороги, попросил подать ему воды напиться. Взяла старшая сестра кружку и скорей к колодцу. Подошла к колодцу — видит, в воде девичий лик красы невиданной отражается, и думает: «До чего ж я красива, кабы знала то раньше!»
Смотрела она в воду, смотрела — кружка-то из рук и выскользнула, а когда насмотрелась, вернулась в избу задумчивая, без воды.
Пошла вторая сестра воды зачерпнуть, но и с ней приключилось то же самое: до тех пор глядела, до тех пор дивилась своей красоте в воде, пока кружка из рук не выскользнула. Вернулась девица в избу задумчивая.
Напоследок пошла по воду мать. И она увидела в воде красавицу, да не поверила, что в свои лета может быть такой красивой, вот и начала смотреть то по сторонам, то вверх: в чем тут дело? Когда кверху-то посмотрела — увидела на иве красу-девицу. Пришла она в избу всем о том поведать. Услышал сын, сразу спохватился, что девица дожидает его на дворе, и побежал к колодцу.
Прибежал, обнял девицу — и померли оба.
Семь оборотней
Через год родилась у матери дочка, а сыновья стали волками и в лес ушли. Росла дочка одна-одинешенька, пока ей семь лет не исполнилось. Мать ткет на станке, дочка тут же при ней сидит и плачет. Мать спрашивает, чего она плачет? Девочка и отвечает ей:
— Боюсь я, как бы вы не напустили на меня проклятие, как на моих семерых братьев.
— Кто наговорил тебе такого вздору? — спрашивает ее мать сердито.
— Люди сказывали, — дочка ей в ответ. Мать больше ни слова не сказала, так все по-старому
Да не примирилась с этим девочка. Надумала она пойти разыскивать своих братьев, только решила обождать, пока еще малость подрастет. Сшила она тайком семь рубашек, семь полотенец и семь простыней, связала в один узелок и пошла, слезами заливаясь, искать своих братьев. По дороге встречает она стар-старичка, тот спрашивает, чего она плачет? Девочка и говорит:
— Семь моих братьев по лесу волками рыскают; иду я их теперь искать.
— Нелегко будет их найти, дочка, — старичок ей в ответ.
— Коли тебе ведомо, что найти их трудно, стало быть, ты знаешь, где они. Расскажи мне, дедушка, как их найти, — просит девочка.
Дал стар-старичок девочке белый прутик и говорит:
— Ступай прямо, вон туда, там будет озеро, а посреди озера остров. Брось белый прутик в воду и стань на него, тогда обратится он в лодочку. Когда к острову подъедешь и вылезешь из лодочки, она снова в прутик обернется. На островке избушка будет, там живут твои братья; днем они волки, ночью — люди, поэтому на глаза им показывайся только вечером.
Стар-старичок пропал, а девочка, как ей было наказано, пошла вперед, никуда не сворачивая, пока до озера не дошла и на островок не переправилась. Там в избушке увидела она семь кроватей, мхом выстланных. Покрыла девочка каждую кровать белой простынкой, на каждую повесила по полотенцу и в изголовье положила по рубашке. А сама за печкой спряталась.
Вечером приходят братья, видят — кровати постелены, полотенца повешены и белые рубахи лежат. Дивятся они, кто бы мог все это сделать.
— Не иначе, как то сестра наша, — проговорил один.
— Наверно, сестра наша, — согласились другие.
Принялись все семеро искать и нашли сестру за печкой.
Вот радости-то было! Каждому охота свою сестру обнять, каждый ласкается к ней. Когда встречей натешились, сестра спрашивает своих братьев, как можно их снова людьми сделать.
— Больно трудное это дело, сестрица, — отвечают ей братья. — Кто захочет избавить нас от колдовства, тому надо семь лет просидеть на дереве и все это время он не волен ни говорить, ни смеяться, ни плакать, ни заснуть крепко, чтобы с дерева не свалиться. Ежели всего этого не соблюсти, то нам и вовсе погибель настанет.
Сестра решила взяться за трудное дело и избавить братьев. Они ее — отговаривать, а она ни за что от своего не отступается. Поутру семеро волков увели сестру в лес и посадили на дерево. Ради братьев терпит сестра все тяготы: холод и жару, снег и дождь и все прочее целых шесть лет. За это время она стала совсем взрослой и очень красивой.
Король тамошних земель пошел в тот лес на охоту. Идя по волчьему следу, дошел он до того дерева и увидел — сидит на дереве девушка. А была это сестра волков. Король спрашивает ее, дескать, кто она такая и почему сидит на суку? Сестра не отвечает ни полслова. Король стрелять грозится, коли она не ответит, но и это не помогает — как была сестра немой, так и осталась. Затрубил король в рог, сошлись на зов охотники со всех сторон под дерево и не отстают от девицы — кто, мол, она такая и что тут делает? Сестра как молчала, так и молчит. Кое-кто из охотников и взаправду хочет выпалить в нее, но король не велит: очень уж она ему по душе пришлась. Повелел он снять девицу с дерева и отвести в свой замок.