Лав-тур на Бора-Бора
Шрифт:
– В таком случае не знаете ли вы, кто подкинул это колечко в каюту члена команды? – спросил инспектор, сверля ее глазами.
– Откуда мне знать? Кто угодно мог это сделать! Вам же капитан сказал, каюты тут не закрываются. Вот мы с вами сейчас здесь беседуем, а за этой переборкой какая-нибудь личность в чужих вещах шарит.
– Ну, в данный момент на яхте, кроме команды, никого нет. А они по моей просьбе собрались на кухне, – улыбнулся инспектор.
– Тем более. Кто-нибудь мог вернуться и незаметно проникнуть в чужую каюту, а затем так же незаметно уйти, – хмыкнула Юля.
И
– Вы что-то вспомнили? – пристально вглядывался ей в лицо инспектор.
Отпираться было бессмысленно, пришлось соврать.
– Да, забыла вчера в Ваитапе подарок сестре купить. Стала с вами разговаривать, и вдруг как обухом по голове. – И Юля выразительно потерла затылок.
Ей поверили. Мужчины вообще почему-то с легкостью верят в непроходимую глупость и легкомыслие женщин. Так что чем глупее объяснение, тем успешнее оно срабатывает.
– Просить вас сохранить все услышанное, а главное, увиденное, в тайне, думаю, бессмысленно, – вздохнул инспектор.
– Ну, знаете, – совершенно искренне возмутилась Юля.
– Простите. Значит, я могу рассчитывать на полную конфиденциальность? – Тут же пошел на попятную инспектор и, увидев ее кивок, льстиво добавил: – А если вы вдруг узнаете нечто, заслуживающее, на ваш взгляд, особого внимания, непременно сообщайте, днем и ночью. Не возражаете быть моим доверенным лицом в кругу подозреваемых?
– О, конечно! – сладко восхитилась Юля оказанным ей высоким доверием.
И они расстались в полной уверенности, что провели друг друга.
Глава 14
Юле срочно требовалось подумать. Сделать это на яхте сегодня не представляло труда. Она поднялась на флайбридж. С крыши яхты открывался чудесный, неземной пейзаж. Как же здесь прекрасно! Безбрежный океан, бирюзово-голубой, переливчатый, сверкающий, теплый. Напоенный ароматами моря и цветущих магнолий воздух, легкий ласкающий ветерок, столько солнца, тепла, счастья вокруг, а она как проклятая должна копаться в чужом белье, подслушивать чьи-то разговоры. «Вместо того, чтобы просто наслаждаться жизнью!» – с отчаянием подумала Юля, привычно поглаживая животик.
Ну почему? И, самое главное, кому понадобилось убивать Ирму? Если бы это был Шульман, наверняка провернул бы все на родине, там концы прятать легче. Нанял парочку отморозков с дубиной, те по голове огрели, и концы в воду. Хотя, может, у Игорька нервы сдали? И кому, спрашивается, понадобилось этот перстень подбрасывать? Что за дикая идея?
Чтобы настроиться на серьезный лад, Юля отвернулась от моря, села в тени навеса и обратила свой взор к возвышающемуся за отелем конусу вулкана. Покрытый темной зеленью, исполин мирно дремал в лучах послеполуденного солнца, белый песочек искристой полосой отделял лазурь моря от зелени суши. Думать о плохом или серьезном совсем не
Так, кто-то весьма неумело решил перевести подозрения на члена команды. Кто-то, естественно, убийца. Он, как и Юля, пришел к выводу, что команда оставалась на борту, что, кстати, совсем не факт, как выяснилось из беседы с Ником. И счел, что будет для всех удобнее, если подозрение падет на матроса. Мотив примитивный. Убил из корысти. Просто, грубо, но вполне вероятно. С простым, небогатым наемным служащим никто церемониться не будет, упекут за решетку, и все.
Один вопрос: каким образом убийца надеялся натолкнуть жандармерию на обыск каюты бедного парня? Впрочем, если инспектор и капитан будут держать язык за зубами, это скоро станет известно. Убийца наверняка себя проявит.
Второе. Почему эта простая мысль не пришла Юле в голову раньше? Она все время спрашивала, кто когда ушел. И ни разу не спросила, кто когда пришел. И не возвращался ли кто-нибудь из постояльцев на яхту. А ведь такое вполне возможно! Эта деталь позволит ей значительно расширить границы поиска. Интересно, почему она не сказала об этом инспектору? Ведь такой важный нюанс мог бы значительно помочь ему в раскрытии убийства.
«Я просто рассердилась на него, вот в чем дело, как ни смешно это звучит. Не люблю, когда надо мной смеются, особенно исподтишка. – Юля хлопнула себя по колену и отвернулась от вулкана. – Мне просто захотелось утереть ему нос, сдав преступника на блюдечке с голубой каемочкой. Глупость, конечно, и ребячество, но ничего не могу с собой поделать», – призналась она себе.
На главной палубе раздались веселые голоса, и Юля увидела, как пять человек из числа персонала покидают яхту. В том числе и Тесс. Жаль, хотелось перекинуться с ней парой слов. Придется ждать до вечера. Два матроса, горничная и оба стюарда ушли. Повар занимался обедом на камбузе, а снизу, с верхней палубы, до Юли донеслись негромкие возбужденные голоса.
Любопытно. Стараясь не шуметь, она подкралась к краю бортика и посмотрела вниз. Прямо под ней остановились капитан и оставшийся на яхте матрос, Андре, кажется. Он был самым старшим из парней, и было в нем что-то неприятное, то ли в глазах, то ли в улыбке. Юле он напоминал хорька. Вежливый, услужливый, но всегда казалось, стоит отвернуться – укусит.
– Мне нужны деньги! – зло, глядя снизу вверх на капитана, шипел Андре.
– Сожалею. Но теперь это не моя проблема, – холодно глядя на него, ответил капитан.
– Ошибаетесь, – вроде бы вежливо, но явно с угрозой продолжил парень. – И сейчас еще не поздно рассказать все хозяину.
– Ну что ж. Попробуй. Но, думаю, с таким же успехом ты можешь обвинить меня в хроническом алкоголизме. Слова есть, а доказательств нет, – злорадно усмехнулся капитан Сомерс. – И кстати, в то утро ты ушел с яхты после отплытия хозяина, и я собственными глазами видел, как ты спускался на платформу после разговора со мной.