Лавина любви
Шрифт:
Джинджер скрестила на груди руки и выдавила улыбку, демонстрируя показной интерес, хотя на самом деле больше всего на свете ей хотелось убить эту крошку.
— Пусть она походит по дому вместе с тобой. Может, она даже сумеет помочь тебе выбрать нужный цвет или еще что-нибудь… В таких вещах, как обои и драпировка, всегда важно услышать и мнение другого. А ты как считаешь?
— Мне лучше работается в одиночестве, — сухо заявила Джинджер.
— Мне кажется. Мерседес сумеет тебе помочь. Еще одно мнение женщины… В конце концов, ведь ты работаешь
Джинджер кивком подтвердила: да, у него на руках все козыри. Вот, значит, как он решил ей отомстить! Его мужское «я» задето, и он решил утереть ей нос.
— Конечно, ничего не имею против.
Кошачьи зеленые глаза Мерседес сузились, предвкушая победу, и Джинджер отступила, пропуская ее вперед. По сравнению с этой миниатюрной — метр с кепкой — кошечкой с такими формами, что ей позавидовала бы сама королева красоты, Джинджер показалась себе огромной неуклюжей дылдой. На ней в то утро были поношенные мешковатые джинсы и еще более мешковатый свитер. Макияжа она не наложила.
— Мерседес, если не возражаешь, начнем с кухни! И я присоединюсь к вам. — Он снова закинул руку на плечо подружки, и они вдвоем двинулись в сторону кухни.
Джинджер последовала за ними.
— Ну а теперь давайте сядем и посмотрим образцы, — предложил Мэтт.
Прошло сорок минут, в течение которых Джинджер приходилось подробно объяснять, почему она выбрала именно то или это. Они обсудили все — от обоев до покрытия пола. Джинджер показалось, что она сходит с ума. Пришлось терпеть их сюсюканье и нарочитые ласки. Мэтт словно бы невзначай поглаживал Мерседес по руке и с восторгом поддакивал любой глупости, слетающей с ее пухлых губок. Ее высокий и тоненький, как у девочки, голосок совершенно не вязался с холодным расчетливым выражением ее кошачьих глаз.
Когда Мерседес спросила, где ближайшая ванная, Джинджер показалось, что Мэтт сейчас вскочит на ноги и проводит ее туда, да там и останется. Однако он этого не сделал. Проводив Мерседес взглядом, он помотал головой и радостно улыбнулся.
— Тебе не кажется, что она красотка первый сорт? — спросил он Джинджер, не сводя глаз с дверного проема, за которым только что скрылась Мерседес.
— Что-то не заметила.
— Неужели? — Казалось, ему стоило большого труда оторвать взгляд от двери, где скоро появится его вихляющее бедрами последнее приобретение. — Я удивлен. Когда она входит в комнату, на нее обычно устремляются все взоры — как мужчин, так и женщин. Кстати, по профессии она топограф. Мы с ней старые друзья. Мне повезло: вчера случайно встретились, и вот…
Джинджер захлопнула альбом. Интересно, ядовито подумала она, где это ты с ней случайно встретился? Может, полистал свою записную книжку? Недаром говорят, что во всех мужчинах живет закомплексованный подросток!
— Охотно верю, что в своей области она прекрасный специалист, но ведь не собираешься же ты красить кухню в оранжевый цвет! Он вовсе не расширяет горизонты! — Болтает, добавила про себя Джинджер, а сама разбирается
— А по-моему, будет славно.
— Славно, только жутковато. По-моему, оранжевая кухня — это отвратительно.
— Это ты так считаешь.
— Так считает любой, у кого есть хоть немного вкуса.
— Может быть. Передай, пожалуйста, снова карту цветов. — Он углубился в изучение карты, словно бухгалтер, который изучает квартальный отчет. — Гм, не знаю, на что решиться. Оставь мне ее на несколько дней. Я подумаю.
— Ты говорил, что хочешь завершить работу как можно быстрее, — ехидно поддела его Джинджер. — Если будешь бесконечно обдумывать все мелочи, работе конца не будет.
— Тише едешь, дальше будешь! Ну а теперь, может быть, посмотрим спальню?
Он выразительно приподнял бровь, и Джинджер снова деланно улыбнулась. Она услышала за дверью шаги Мерседес. Ей не надо было оборачиваться: она узнала о приближении красотки по самодовольной улыбке, которая появилась на лице Мэтта.
— Что я слышу? Кажется, кто-то сказал «спальня»? — пропела Мерседес.
Джинджер заскрипела зубами и встала.
— О, Мэтт, это просто отпад! — Мерседес широко раскинула руки, стоя на пороге спальни.
Двое рабочих поспешно вышли, бросая на миниатюрную брюнетку восхищенные взгляды.
С настеленным паркетом спальня смотрелась просто великолепно — большая, просторная, с двумя внушительными окнами-фонарями, выходящими в огромный сад. Несмотря на то что дом еще не был отделан до конца, сад был великолепно ухожен; очевидно, прежний владелец уделял особое внимание газонам.
— А где будет кровать? — Мерседес подбежала к одному из окон и оперлась о подоконник, оттопырив аппетитную попку.
— Мне кажется, сюда лучше всего подойдут обои в зеленых и кремовых тонах, — вмешалась Джинджер, со стуком кладя на стол, стоящий посреди комнаты, тяжеленные альбомы.
— Погоди. Я еще не ответил на совершенно законный вопрос Мерседес. Гм… Куда же действительно поставить кровать?
— Главное, чтобы она не была повернута спинкой к окну, — заявила Мерседес. — По древнекитайским канонам это просто запрещено!
— Надо же! А я и не знала, что у топографов такие обширные познания в области восточного дизайна, — вежливо заметила Джинджер. — Наверное, вас сейчас этому учат? — Она перелистала альбом и открыла страницу с выбранными ею цветами.
— Немного скучновато. А ты как считаешь, дорогой? По-моему, спальня должна быть яркой, вызывающей, даже опасной — словом, здесь требуется что-то поинтереснее. — Мерседес развернула альбом к себе и принялась листать страницы. Наконец она наткнулась на сочетание красного и черного и заложила страницу пальчиком с длинным ноготком, покрашенным кроваво-красным лаком. — Мэтти, посмотри! Разве не прелесть? В такой спальне я согласна на любое безумство! О, какие… какие необузданные цвета! Они просто располагают к тому, чтобы предаваться страсти! Вы не согласны? Горяченькие цвета!