Лавка древностей

Диккенс Чарльз

— Нет, что вы! — ответила мисс Софи.

— Милочка моя! — таким же шепотом продолжала мисс Чеггс. — Как меня донимали, как мучили! Просто счастье, что мы не торчим здесь с четырех часов, Элик прямо-таки рвался к вам! Хотите верьте, хотите нет, но он оделся еще до обеда и с тех пор глаз не сводил с часовой стрелки, покоя мне не давал! Это все вы виноваты, негодница!

Тут мисс Софи покраснела, мистер Чеггс (робевший в женском обществе) тоже покраснел, но матушка мисс Софи и ее сестры пришли мистеру Чеггсу на выручку и стали осыпать его комплиментами и любезностями, предоставив Ричарда Свивеллера самому себе. А ему только это и требовалось. Вот повод, причина и веское основание

притвориться разгневанным! Но, заручившись поводом, причиной и основанием, которые он собирался выискивать, не рассчитывая, что они появятся сами, Ричард Свивеллер разгневался не на шутку и подумал: «Какого дьявола нужно этому наглецу Чеггсу!» Впрочем, первая кадриль с мисс Софи (плебейскими контрадансами здесь гнушались) была за мистером Свивеллером, и таким образом он утер нос своему сопернику; тот с грустным видом уселся в угол и стал созерцать оттуда прелестный стан мисс Софи, мелькающий в сложных фигурах танца. Но мистер Свивеллер не удовольствовался этим преимуществом. Решив показать семье Уэклс, каким сокровищем они пренебрегают, и, вероятно, все еще находясь под действием недавних возлияний, он творил такие чудеса, откалывал такие коленца, выделывал такие выкрутасы, что присутствующие были потрясены его ловкостью, а один длинный-предлинный джентльмен, танцевавший в паре с маленькой-премаленькой школьницей, остановился как вкопанный посреди зала, вне себя от изумления и восторга. Миссис Уэклс и та перестала шпынять трех совсем юных девиц, которые проявляли явную склонность повеселиться на балу, и невольно подумала, что таким танцором в семье можно было бы гордиться.

Но мисс Чеггс, союзник деятельный и надежный, не ограничивалась в эту критическую минуту одними насмешливыми улыбочками, принижающими таланты мистера Свивеллера и, пользуясь малейшей возможностью, нашептывала мисс Софи на ухо о том, как она сочувствует, как она болеет за мисс Софи душой, что такое чучело одолевает ее своими ухаживаниями, как она боится за обуянного гневом Элика — не налетел бы он, чего доброго, на него с кулаками, и умоляла мисс Софи удостовериться, что глаза вышеупомянутого Элика горят любовью и яростью — чувствами, которые, кстати сказать, переполнив ему глаза, бросились ниже и придали его носу багровый оттенок.

— Вы обязательно должны пригласить мисс Чеггс, — сказала мисс Софи Дику Свивеллеру, после того как сама протанцевала две кадрили с мистером Чеггсом, на глазах у всех поощряя его ухаживания. — Она такая славная, а брат у нее просто очаровательный!

— Вот как! — буркнул Дик. — Очаровательный и очарованный… судя по тем взглядам, которые он на вас бросает.

Тут мисс Джейн (подученная заранее) сунулась к ним со своими кудряшками и шепотом сообщила сестре, что мистер Чеггс ревнует.

— Ревнует? Каков наглец! — воскликнул Ричард Свивеллер.

— Наглец, мистер Свивеллер? — сказала мисс Джейн, тряхнув головкой. — А что, если он услышит? Как бы вам не пришлось пожалеть об этом!

— Джейн, прошу тебя… — остановила ее мисс Софи.

— Вздор! — ответила мисс Джейн. — Почему, собственно, мистер Чеггс не может ревновать? Вот еще новости! Он имеет на это такое же право, как и всякий другой, а скоро, может быть, таких прав у него будет еще больше. Тебе это лучше знать, Софи.

Мисс Джейн действовала по сговору с сестрой, в основе которого лежали самые добрые побуждения и желание во что бы то ни стало заставить мистера Свивеллера объясниться. Однако все их труды пошли прахом, ибо мисс Джейн, девица не по годам дерзкая и острая на язык, так увлеклась своей ролью, что мистер Свивеллер отошел от них в глубоком негодовании, уступив возлюбленную мистеру Чеггсу, но метнув в его сторону вызывающий взгляд,

на что тот ответил взглядом возмущенным.

— Вы изволили что-то сказать, сэр? — вопросил мистер Чеггс, проследовав за ним в угол. — Будьте добры улыбнуться, сэр, чтобы нас ни в чем не заподозрили. Вы изволили что-то сказать, сэр?

Мистер Свивеллер с надменной усмешкой уставился на правый башмак мистера Чеггса, потом перевел взгляд на его щиколотку, потом на коленку, постепенно поднялся вверх по бедру до жилета, пересчитал на нем пуговицы, достиг подбородка, откуда пошел самой серединкой носа, встретился, наконец, глазами с мистером Чеггсом и вдруг отрезал; — Нет, сэр!

— Гм! — хмыкнул мистер Чеггс, оглядываясь через плечо. — Будьте любезны улыбнуться еще раз, сэр. Может быть, вы хотели что-то сказать, сэр?

— Нет, сэр, не хотел.

— Может быть, вам нечего сказать мне в данную минуту, сэр? — с яростью проговорил мистер Чеггс.

Ричард Свивеллер оторвался от созерцания глаз мистера Чеггса и, путешествуя по самой серединке его носа, потом вниз по жилету, вниз по правой ноге, снова добрался до правого башмака и внимательно осмотрел его. Когда осмотр был закончен, он перекочевал, на левую сторону, поднялся вверх по левой ноге, потом снова по жилету и, уставившись мистеру Чеггсу в глаза, ответил: — Нечего, сэр.

— Ах, вот как, сэр! — воскликнул мистер Чеггс. — Рад это слышать. Полагаю, сэр, вы знаете, где меня найти на тот случай, если вам вдруг понадобится переговорить со мной, сэр?

— Если понадобится, справлюсь, сэр, это не затруднительно.

— Вопрос исчерпан, сэр?

— Вполне, сэр!

На этом их потрясающий диалог закончился, и оба они насупили брови. Мистер Чеггс поспешил пригласить мисс Софи на следующий танец, а мистер Свивеллер с мрачным видом удалился в угол.

Неподалеку от этого угла, глядя на танцующих, восседали миссис Уэклс и мисс Уэклс, и мисс Чеггс подлетала к ним каждую свободную минуту (когда танцевали одни кавалеры) и отпускала такие замечания, от которых у Ричарда Свивеллера на сердце кошки скребли. Тут же по соседству, на жестких стульях, торчали прямые, как палки, — две ученицы. Они подобострастно заглядывали в глаза миссис и мисс Уэклс и, поймав, наконец, улыбку на устах этих дам, тоже улыбнулись, чтобы снискать их расположение. Однако в ответ на такую учтивость старушенция смерила обеих девочек уничтожающим взглядом и пригрозила, что, если они еще хоть раз будут уличены в подобной вольности, их сейчас же под конвоем отправят по домам. Одна из этих молодых девиц — натура пугливая и хлипкая — пустила слезу, после чего их обеих выпроводили с такой стремительностью, что сердца остальных школьниц наполнились ужасом.

— Какие у меня новости! — защебетала мисс Чеггс, снова подбегая к миссис и мисс Уэклс. — У Элика сейчас был такой разговор с Софи! Уверяю вас, это уже совершенно серьезно и бесповоротно!

— А о чем же он говорил, душенька? — заинтересовалась миссис Уэклс.

— Да о разных разностях, — ответила мисс Чеггс. И так решительно!

Ричард Свивеллер почел за благо не слушать дальнейшего и, воспользовавшись перерывом в танцах, а также появлением мистера Чеггса, подскочившего к миссис Уэклс со своими любезностями, позаботился принять самый беззаботный вид и фланирующей походкой направился к двери, миновав по пути мисс Джейн Уэклс, которая, во всем великолепии своих кудряшек, кокетничала (исключительно ради практики, за неимением более достойного предмета) с дряхлым джентльменом, их квартирантом и нахлебником. Мисс Софи сидела у двери, взволнованная и смущенная комплиментами мистера Чеггса; и, решив попрощаться с ней, Ричард Свивеллер на минуту задержался около ее стула.