Лавка сновидений Юнсыль
Шрифт:
Именно в этот момент Чхансок схватил лежавший в раковине кухонный нож. Хозяйка, прикрывавшая глаза детям, в ужасе бросилась к нему.
— Дорогой! Спасайся!
Она вцепилась в руку Чхансока с ножом и начала бороться с ним. Санхён, который слишком поздно осознал степень опасности, тоже вступил в схватку, но не смог победить.
— Если ты недостаточно хорош, тебя увольняют — не надо винить других! Если хочешь что-то найти, то ищи один. Зачем ты приходишь в мой дом и чинишь произвол?
Жена Санхёна кричала во все горло. Но
— Что ты разоралась? Вы живете на деньги чужой компании!
— Это мой муж спас ее, когда ты сбежал, развалив бизнес и почти обанкротив его! Когда ты пил не просыхая, мой муж пытался навести хоть какой-то порядок в делах, он не успевал даже есть и в итоге слег от переутомления, разгребая последствия!
— Да ты с ума сошла?
Разъяренный Чхансок дернул рукой вниз, чтобы вырвать нож из ладони женщины. Лезвие блеснуло на свету. Женщина потеряла равновесие и упала.
Никто в комнате не издал ни звука. Казалось, все даже перестали дышать. Внезапно все вокруг затихло.
Чхансок вздрогнул от ощущения чего-то инородного на кончиках пальцев. Он будто разрезал кусок мяса, но не понимал, откуда это чувство. Упавшая на пол супруга Санхёна не поднималась. Чхансок, дрожа от страха, опустил взгляд и посмотрел на нее. Его глаза были красными от лопнувших в них капилляров.
Длинные волосы жены Санхёна в беспорядке разметались по полу.
Сквозь спутанные пряди просачивалась кровь, образуя огромную лужу.
— Эй, милая!
Первым в себя пришел Санхён. Из шеи его жены хлестала кровь, и он, обезумев от горя, сжимал в дрожащих руках ее обмякшее тело. Затем из раны вырвалась мощная струя крови, и Санхён закричал, пытаясь хоть как-то зажать порез. Дети тоже начали истошно рыдать.
— Эй, Ёнсу, Ёнсу! Принеси мне мобильный телефон, нет, лучше позвони 119! Пожалуйста! Быстрее! Ее надо спасти, пожалуйста… О нет, нет, нет… Она истекает кровью, Чхансок! Пожалуйста, помоги моей жене! Она не сделала ничего плохого, почему же должна умереть? Пожалуйста!
Санхён упал в ноги Чхансоку, который перерезал горло его любимой жене, и стал умолять. Чхансок же к тому времени еще не пришел в себя. Липкое ощущение на руках и ужасающее зрелище перед глазами, казалось, будут преследовать его вечно. Так вот что чувствует убийца? Как можно при этом продолжать жить?
Санхён схватил Чхансока за руку окровавленной ладонью. Тот и сам был весь в крови. Он резко ослабил хватку, и нож с громким стуком упал на пол. Чхансок зажал уши, чтобы не слышать криков Санхёна, но, увидев кровь на своей руке, закричал.
Он не хотел, чтобы так все вышло. И вовсе не собирался убивать женщину. Несмотря на то что он направо и налево заявлял, как хочет покончить с Санхёном, на самом деле Чхансок всерьез не предполагал, будто сможет его убить. Он просто хотел выплеснуть свой гнев.
— Нет! Хе Кёна, открой глаза! Пожалуйста. Только не это…
Санхён принялся судорожно растирать тело жены, которое уже
Юнсыль зажмурилась. Ее напряженное лицо исказилось так, словно она сама чувствовала боль. Кассель потянулся к плечу Юнсыль, но затем отдернул руку: он не смел обнять ее после всех страданий, что она вынесла по его вине. Принц решил прервать сон и подождать, пока Чхансок проснется. Возможно, он уже увидел все, что хотел.
Тут послышался тоненький голос Юнсыль:
— Кассель, ты смеешься?
— Нет.
— Тогда почему я слышу смех…
Из уголка глаза Юнсыль скатилась слеза. На этот раз Кассель опять не смог вытереть ее слезы. Она продолжила:
— Кто-то наблюдает за нами. Большие красные глаза. Где-то я их уже видела…
— Большие красные глаза?
Как только образ Пожирателя снов промелькнул в сознании Касселя, глаза Юнсыль широко распахнулись. Принц заметил в них странный блеск, который на мгновение вспыхнул, а затем погас. Теперь на него были направлены расфокусированные зрачки. Казалось, Юнсыль смотрит куда-то за пределы сна.
— Это смеется Пожиратель снов. Он зовет меня. Он собирается рассказать мне правду. Нет, мне это не нужно.
— Юнсыль, остановись. Ты слышишь меня? Прекрати. Проснись!
— О, Пожиратель снов говорит, что хочет прийти сюда. Нет, сюда…
Пространство постепенно начало искажаться. Одни места растягивались, другие сминались в кучу, точно на сюрреалистической картине. Тела Чхансока, Санхёна, его жены и детей тоже искривлялись, словно их пытались впихнуть в измененную систему координат. Как будто они были фоном, а не живыми людьми. Лишь Кассель и Юнсыль оставались целы в колышущемся пространстве.
Глаза Юнсыль вернулись в нормальное состояние. Она осмотрелась вокруг, и ей стало не по себе. Было странно и страшно наблюдать за тем, как пространство растягивается и сужается. Для обычного человеческого разума это было непостижимо. Кассель еще мог продолжать дышать, а вот состояние Юнсыль становилось все хуже.
В ее сознание закрался страх. Волоски на теле встали дыбом, напоминая иголки. Дыхание сбилось, и это вызвало у Юнсыль небольшое головокружение. В легкие не поступало достаточное количество кислорода, она буквально задыхалась. Когда же начала шататься из стороны в сторону и чуть не упала, Кассель успел подхватить ее.
— Юнсыль, сделай глубокий вдох.
Однако ей никак не удавалось глотнуть достаточно воздуха, и тогда Кассель схватил ее и повернул лицом к себе. Сделал глубокий вдох, глядя в глаза, и Юнсыль последовала его примеру. Ее бледное лицо наконец начало оживать.
Искажение пространства постепенно усиливалось, и теперь даже различать очертания окружающих предметов стало почти невозможно. Все, что попадало в поле зрения, казалось абстракцией. Касселя укачивало, и он всеми силами боролся с подступающей тошнотой.